На лице гостьи застыло выражение вселенской тоски с оттенком брезгливости. Пребывание в нашей халупе явно не доставляло ей удовольствия, но деньги, как известно, не пахнут. На какие жертвы только ради них не пойдешь!
В том, что госпожа Фроствик здесь именно ради наживы, я не сомневалась ни мгновения.
Тайринг поймал мой взгляд из-за ее спины и отчаянно зажестикулировал. Особенно усердствовал в вырисовывании кругов и синусоид. Заводь изображал с рыбками, в случае если я наивная и не догадаюсь.
Они с Вильдой стояли у стены, будто провинившиеся слуги, и не смели поднять глаз на дамочку.
Во мне вновь закипела нерастраченная ярость.
Ясно, что цель визита вовсе не в спасении сироток, а в присвоении их имущества.
Что подарено одному члену рода, автоматически принадлежит семье. Я знала об этом законе, но отчего-то думала, что нас это не коснется.
Презренные водники, как-никак.
Кому захочется с нами связываться, пусть и ради доходов с рыбной фермы?
Нет, оказывается, есть желающие.
Что ж. Любую проблему можно обернуть в свою пользу, если знать как.
– Тетушка! – я бросилась на шею женщине, содрогаясь в рыданиях.
Залила бы слезами, но увы – актерство не мой конек. И так приходилось кусать щеку, чтобы всхлипывать убедительно.
– Какое счастье, что вы приехали! Я не знала, что делать! Все так дорого-о-о! – подвывая, принялась причитать в густой серебристый мех.
Госпожа Фроствик застыла в неудобной позе, неловко растопырив руки.
Обнимать меня она явно брезговала, а оттолкнуть кровиночку после того, как при свидетелях объявила, что соскучилась, – неприлично.
– Что именно дорого? – напряженно уточнила женщина мне в макушку.
– Да все! – возопила я с новой силой. – Место на рынке – плати, за бочки – плати, артефакты так вообще золотые, по краям медовые!
– Ничего страшного, насчет места для продаж тебе переживать не придется. У нашего рода есть лавки, —немного расслабилась тетушка Жель. – Тебе больше не нужно ни о чем думать, милая. Продолжай делать, что делала, об остальном мы позаботимся.
– Правда? – всхлипнув особо отчаянно, я подняла на нее покрасневшие глаза. Специально об мех потерлась, чтоб слезились убедительно. – И за артефакты заплатите?
– Какие еще артефакты? – в голосе дамочки прорезалось раздражение. – Ты и так тут со всем справляешься, видно же! Вон, траншею какую вырыла!
– Мне друзья помогли, – захлопала я мокрыми ресницами. – Теперь надо воду пустить и греть ее постоянно, но для этого артефакты нужны! Мы уж думали бросать дурную затею и продавать участок, а тут вы, удачно-то как! Род Фроствик ведь нам поможет, правда?
– Продавать?
Госпожу Фроствик заело.
Могу понять ее замешательство: такого поворота она не предвидела. Если кто и донес о том, что мы бодро копаем и обустраиваемся, про камешки с рунами они не в курсе. Мы занимались созданием артефактов за закрытыми дверьми, а на дом я вешала защиту, так что ни малейшего всплеска силы не просочится. Максимум что нам могут вменить —адскую работоспособность и недюжинную физическую силу.
Рыбная ферма поначалу – сплошные убытки. Пока установишь нужную температуру, пока выведешь молодняк, пока подберешь подходящее течение – без магии воды долго и муторно. Тайринг рассказывал, что его отец пропадал у заводей целыми днями, без выходных.
При этом одаренного сына сдал в приют, чтобы лишний рот не кормить. Вот был бы он огневиком, польза бы была… Обогревающие артефакты делал бы, например.
Не постичь мне логику местных.
Хотя если водника не обучать толком, от него действительно больше вреда, чем пользы. Пока научится чувствовать стихию, пока приспособится… К тому же человек не машина, круглыми сутками у водоема не просидит. Если так смотреть, прибор всяко выгоднее.
