Не знаю, как вы, но я терпеть не могу всё внезапное: налоговые проверки без уведомления, гостей без предварительного звонка, какие-нибудь «радостные» сюрприз-сюрпризы. Или вот, когда кое-кто решил воспользоваться моей растерянностью от потрясения, что приёмного отца похитили. Сама я, словно «до кучи», ещё не в себе от встречи с холодным красавчиком-драконом, а тут вместо стандартного бланка договора кое-кто подсунул немно-о-ожечко другой… Ну, как «немножко»… Совершенно другой контракт!
Мы с Принцем поставили подписи, договор стандартно вспыхнул и исчез, но когда кожу на левой руке опалило и появилось непонятное клеймо, я мгновенно пришла в себя и заподозрила неладное. Драконище же даже бровью не повёл, будто так всё и надо. Но я уже поняла: выражение эмоций – не его конёк. Ледышка.
Подозрительно косясь на его равнодушную красивую рожу, я торопливо начертила на именном клейме знак Пресветлых и вызвала договор обратно, собираясь изучить более тщательно. И тотчас меня будто кипятком окатили: «брачный КОНТРАКТ» значилось на нём.
Какого лешего слово «брачный» напечатано таким мелким шрифтом?!! Это же не кредитный договор, вгоняющий в кабалу!
Тут мне стало кристально ясно, что здесь имеет место быть доброхотство. Или, как я ещё называю, изнасилование добром. Данный абьюз зачастую происходит под эгидой «Тебе так будет лучше» и «Мы желаем тебе только хорошего».
В этом месте, таверне «Хромой пёс», водился только один известный мне закоренелый рецидивист, тяготеющий к преступлениям подобного рода. И звали его, а вернее её, Марвена.
То-то мне показалось, что тавернщица как-то странно ухмыльнулась и подмигнула мне, когда принесла магический бланк!
Видят боги, я никогда не позволяла себе повышать голос на кого бы то ни было, ни в этой жизни, ни в прошлой, на Земле. Но мне это и не требовалось: стоило внутри разлиться холодной ярости, как все бросались прочь, унося ноги. Секунда – и в радиусе ста метров около меня пусто.
И сейчас, когда я подняла глаза от злополучного контракта, в таверне, кроме Принца и его дружков, больше никого не осталось. Сам дракон продолжал восседать на стуле, расхлябанно закинув ногу на ногу, и пялиться на меня не мигая. А вот его друзья были не столь непробиваемо спокойны. Здоровяк, оказавшийся перевёртышем, был на грани оборота: скалил появившиеся клыки и буйно покрывался шерстью – вёл себя так, будто почуял во мне альфа-самца, посягающего на территорию. А второй, который помельче и похудее, направил на меня шпагу и острым кончиком едва мне нос не царапал.
– Не нужно истерики, – обманчиво нежным голоском произнесла я, отодвигая пальчиком опасный предмет в сторону. – Я сейчас схожу, пообщаюсь с подругой, и мы решим это досадное недоразумение.
Оборотень зарычал. Принц хохотнул, прикрыв рот кулаком. Паренёк со шпагой ошарашенно покосился на него и вновь направил на меня оружие:
– Стоять!
Перевёртыш начал угрожающе подниматься из-за стола.
– Фу! Сидеть! Плохой мальчик! Нехорошо рычать и скалиться на девочек, мама такому не учила? – бросила я здоровяку и, досадливо поморщившись, вновь убрала лезвие от лица: – А вам, молодой человек, не говорили, что тыкать чем-то в живого человека – как минимум неприлично? – адресовала уже юноше.
Не знаю, что я такого смешного сказала, но дракон заржал ещё сильнее, сотрясаясь плечами и прикрывая ладонью глаза, на которых от смеха выступили слёзы. Но, надо отдать должное, он сумел всё-таки частично оставаться в уме: сделал знак рукой, дозволяя мне идти, и парень со шпагой моментально прекратил в меня тыкать. Отступил, позволяя пройти к барной стойке, за которой супруг Марвены невозмутимо взбивал заказанный кем-то коктейль.
