И чего она на меня так
уставилась? Это я про ворону. Сидит уже битый час на подоконнике и
таращит свои глазенки- бусинки, будто дыру во мне проглядеть хочет.
Хотя, отвлекает. За окном теплый октябрь, весь такой золотисто-
охристый, переливающийся, солнечный. Пылинки зависли в лучах
остывающего, но еще теплого солнышка. Золотистые блики по
подоконнику прыгают. Мир будто застрял в осколке янтаря. Уютный,
теплый, пахнущий покоем и сыростью. И дожди еще не зарядили,
размазывая по улицам пестрые пятна опавших листьев. Тепло, уютно,
невозможно романтично…
А вокруг меня
офис, весь такой унылый, затхлый, в невыносимых для психики цветах
«хай-тек». Будто самого факта, что ты сидишь по восемь часов за
нудной работой недостаточно, нужно добить офисный планктон
напоминанием об их серых буднях! Серые стены, чёрные стулья, белые
столы… чёрно-белые мы. Только чашки и выручают, на чашки дресс-код
ещё не ввели.
И я, схватив свою фаянсовую
«подружку» расцветки вырви глаз, помчалась туда, где нет окон и
есть халявный кофе. У меня сегодня весь день такое чувство, что
вороны меня преследуют. Одна пялилась на меня у входа в метро.
Теперь эта торчит за окном. Или это одна и та же? Уже пора бежать к
психиатру или поможет глоток допинга?
— Добрый день, Светочка, — чуть
хриплый, с нотками урчания голос за спиной.
Не Светлана Геннадьевна. Не
Светлана… Просто Светочка, как девочка из соседней песочницы. За
косичку подёргали, за щёчку потрепали и отправили играть с другими
девочками, пока взрослые дяди решают серьёзные дела. Достали.
Но обернуться с очаровательной
улыбкой у меня хватило сил и ума. Субординация, чтоб её… Это же не
Петька из маркетингового отдела. Это Пётр Вадимович, заместитель
генерального директора. А я просто Светка — менеджер среднего
звена. И плевать, что у меня и опыта в работе больше, и
знаний. И я на эту должность претендовала уже давно. Просто я не
хожу в бильярд с нашим генеральным. И в пивную не хожу. И вообще я
женщина. И мало того, я ещё и блондинка. И, о ужас, даже совершенно
не страшненькая. И поэтому Петьке предложили место зама, а мне… а
мне стол у окошка. Наше начальство попыталось делать мне прозрачные
намеки…
Была бы я чуть посговорчивее и
наивнее, то уже бы срывала с себя белый верх и чёрный низ в порыве
повышения собственного благосостояния и статуса. Но, я прекрасно
понимала, что роман на работе заканчивается свадьбой с прекрасным
принцем, только в любовных сказках. В реальности… Реальность всегда
намного причудливее выдумки.
— Добрый день, — хватая чашку,
выдохнула я, маскируя сквозящее в голосе шипение.
И попыталась сбежать. Просто этот
блеск в глазах Петра и его кривоватая улыбочка… Плавали — знаем,
поэтому активно, брассом, загребаем из кухни к своему столу.
Быстро! Я же себя знаю. Я же не смолчу. А у меня квартира, у меня
планы, у меня, в конце концов, не добранный в этом году отпуск.
— Светочка, а какие у вас планы на
эти выходные? — загораживая дверь, произнёс Пётр.
— Масштабные, — с обворожительной
улыбкой ответила я.
И попыталась глотком кофе затолкать
ехидные ремарки подальше в своё нутро. Терпи, Светка! Терпи! Это
трудовая этика называется. Плюнешь потом в его фото из
корпоративного журнала. А в глаза улыбайся. Шире! Ещё шире!
— Очень масштабные? — не сдавался
Петька, делая шаг ко мне.
— Наполеоновские! — угрюмо буркнула
я, теряя остатки самообладания.
Главное, не уйти в драму и не
плеснуть в Петра из чашки. Драма, конечно, выйдет знатная, но
кипяток — это тяжкие телесные. За них сажают к бомжам надолго. Я к
бомжам не хочу, у меня дорогой парфюм… мне там не обрадуются.
— Жаль, — разглядывая стену,
вздохнула эта сволочь, — а я вот хотел тебя с собой на выходные
позвать в горы. Заснеженные вершины, жёлтые листья. Купание в чане
с травами…
