Море лизнуло обнажённые ноги, шурша белоснежной пеной по
золотистому песку, и отхлынуло, оставив россыпь морских «сокровищ»
на память. На сером, хмуром, как поздней осенью, небе бежали
косматые облака. Чайки бесновались где-то там высоко-высоко, рядом
с мутно горящим солнцем. Солёные брызги летели в лицо, белые
барашки морской пены мчались наперегонки по бушующей глади.
Медленно обретая очертания коней. Стройных, белоснежных скакунов с
пышными гривами из морских водорослей. Я улыбнулась, любуясь своим
творением. Чуть больше белого, немного меньше пены, больше
воды.
Фантазия поддалась, менялись и цвет грив, и сложение животных.
Теперь в бирюзовых водах гарцевали снежно-белые кони с серебристыми
гривами. Идеальные, удивительные, почти реальные. Я протянула руку,
наткнувшись на мокрую, прохладную гриву, расчесала пальцами
слипшиеся пряди. Потом хлопнула животное по шее, отпуская на
свободу. Кони громко заржали и, взметая фонтаны брызг, умчались к
потемневшему горизонту. Ветер усиливался, трепал намокший подол
платья, бросал в лицо пряди волос, швырялся холодным песком. Моя
тюрьма, мой персональный ад, вечное напоминание о том, что я не
достойна жить нормальной жизнью.
Но только здесь я хоть ненадолго могу ощутить себя свободной.
Ощутить себя счастливой. Это мой мир, такой, какой я хочу видеть,
такой, в котором хочу жить. Новый порыв ветра донёс едва слышный
вздох, от которого по спине прошлась шеренга мурашек. Я обернулась,
ища взглядом источник звука. Из тумана, клубящегося вокруг, на меня
смотрели два красноватых огонька. Мой мир ощетинился, реагируя на
пришельца. Море с рёвом бросалось волнами на берег, ветер разгонял
туман, желая изгнать незнакомца. Я вглядывалась в туман, пытаясь
увидеть того, кто сумел преодолеть границу моего мира, но увы, не
успела.
Крики чаек медленно сменялись воем полицейской сирены и руганью
дворника под окном. Звон трамваев и крики дворовых котов вытеснили
напрочь шелест океанских волн. Вместо песка подо мной верный и
безнадёжно продавленный матрац. М-да, действительность во всей
своей неприглядности. Добро пожаловать домой, Виктория.
Из сна я возвращалась осторожно, шаг за шагом, медленно открывая
глаза. И тут же резко их зажмурила. Реальность пошла в наступление
подобно броневику и сбавлять обороты не собиралась. Жуть, что во
сне, что в жизни.
— Доброе утро, мисс, — радостно заявил Зогр, оскалившись,
демонстрируя крайнюю степень дружелюбия.
Увы, кто как начинает свой день, я вот с созерцания кривой
улыбки домашнего гоблина. Реальность, чтоб её…
— Доброе утро, Зори, — прокряхтела я, садясь в постели.
Зори кивнул и, убедившись, что произвёл нужное бодрящее
впечатление, поплёлся раздвигать шторы на окне. Да, будить он
умеет, сон спугнул основательно и безвозвратно. С такой-то улыбкой!
Мечта дантиста, ночной кошмар ортодонта, от этого зрелища не то что
сон, любой грабитель с визгом скроется за горизонтом, даже не
догадываясь, что Зори желал напоить его чаем. Хотя какие грабители?
В моей квартире Зори и есть единственная ценность.
— Завтрак будет готов через пять минут, — одёргивая фартук,
заявили мне, двигаясь к выходу из спальни.
Я молча кивнула, продолжая разглядывать обновку своей домашней
тварюшки. Где он его откопал? У меня в доме такой цветастой дряни с
рюшечками отродясь не было. Да у меня и еда-то не всегда дома была…
но это было до появления Зори. И покой тоже раньше был. Эх, было же
время!
К завтраку я вышла, полная нехороших предчувствий. Переступая
под стеночкой мокрые разводы от тряпки на полу, я поплелась на
кухню, с каждым шагом понимая, что мои самые худшие подозрения
оправдаются. Ого! Даже превзошли все ожидания!
