Глава 1
Благояр
– Пора загадывать желание, – потирает руки Савелий, смотря на
меня с явным нетерпением. Глаза, как два самоцвета редкие,
сияют.
Каждый Новый год нам доступно одно желание, и на этот раз
очередь брата загадывать. Бабка наша, колдунья, такой подарок нам
перед смертью сделала. Вот и пользуемся. Мы люди простые, не
гордые, чего отказываться от добра, что само в руки идет?
– Говори уже, что ты там выдумал, – устраиваясь поудобнее на
теплой печи, говорю я.
– Снегурочку хочу! – выдает он то, о чем я и подумать не мог. –
Темненькую! С алыми губками, в красном кафтане, и трусики чтоб
красные!
– Ты что, бык? – хмыкаю, не сдержавшись. – Чего это тебя на
красное потянуло?
– Сам ты бык! Меня на женщину потянуло, увалень ты этакий! Устал
я натирать своего богатыря! Негоже мужику самому дрын свой
истязать. А всё из-за тебя! Вот кто тебя просил прогонять Дуньку?
Нормальная же баба была! Давала, когда попросим, не ломалась, да
еще и харчи готовила, избу в порядке держала, что еще надо? –
заводит он свою любимую шарманку. – Ну прогнал, еще ладно, зачем же
было так ее обижать? Нам же теперь из-за тебя бабы не светит!
Ну да, погорячился чутка. Не подумал, что эта девка братцу
своему нажалуется, а тот всё же не последний человек в
княжестве.
– Ладно, загадывай, – великодушно разрешаю я. – Только не тощую!
И волосы чтоб длинные. Что темненькая, так и быть, хотя я лично
светленьких предпочитаю, у них между ножек всё такое розовенькое,
мясистое… – размечтался я, тут же чувствуя, как набухает дубинка
между ног. Все проблемы из-за нее! Чего уж таить, сам уже извелся
без женского тела рядом.
– Надоели мне твои светленькие, разнообразие должно быть в
жизни, Яр, – цокает брат языком.
– Разнообразие так разнообразие, давай скорее, я уже хочу эту
твою Снегурку, – выдаю свое нетерпение, и Савелий наконец разжигает
костер прямо посередине комнаты и начинает читать заклинание,
описывая, что именно он хочет.
«Не дуру, как Дуньку, но и не заумную, как Светогора,
черноволосую, но не с темной кожей, похожую на Белоснежку
Снегурочку, с мягким сладким местечком между ног, зажигалочку, чтоб
давала охотно, но и не шлюху…» – и так далее и тому подобное.
Казалось, пожелания Савы всё лились и лились нескончаемым потоком.
Я даже не знал, что можно думать о таких деталях, мечтая о женщине.
Да и глядя на моего бугая брата, и не подумаешь, что он о подобных
вещах мечтает. Что касается меня, скажу так. В женщине есть только
одна ценность, и она у нее между ног расположена.
Так что зря брат распинается, описывая в красках девицу. Дырка
как дырка, зачем так заморачиваться? Хотя… Надо и свое слово веское
сказать.
С этими мыслями ловко спрыгиваю с печи, с шумом приземляясь на
ноги, топаю к брату, рукой его останавливая.
– Ты сейчас назагадываешь, что чудо-юдо заморское к нам явится!
– предостерегаю его от беды. – Давай лучше я…
– В прошлый раз ты загадывал, теперь я хочу! – не сдается он,
упорно не подпуская меня к костру, который вспыхивает в ответ на
наши слова ярким пламенем. Он же как живой, каждое слово впитывает,
всё слышит, всё запоминает.
– А я что, не хочу, что ли? Но у меня другие требования.
Послушную надо, но чтобы могла слово сказать поперек порой, дабы не
скучно было. Чтоб побалакать с ней можно было, но молчала, когда не
треба говорить и помолчать охота. Понимающая…
– Ты себе бабу ищешь или кота-говоруна? – ворчит недовольно
Сава, снова глядя на костер. – Грудь – чтобы не маленькая. Чтоб
было за что подержаться. Попка – как наливные яблоки. От улыбки
чтобы настроение поднималось. Не боязливая! – продолжает он, будто
я своего слова и не говорил.
Встаю, скрестив руки.
– Не бывает таких баб! – со знанием дела заявляю, решив его
уесть. – Давай возьмем девственницу и под себя воспитаем.
