Громкий голос глашатая разносился
над площадью, ветер играл кистями балдахина императора, сидевшего
на помосте.
- Императрица Лоан из рода Гу,
запятнавшая себя супружеской изменой, приговаривается к смертной
казни. Вместе с ней приговаривается к смерти рожденный ею сын. Дитя
измены не может стать наследным принцем великой династии. Злые
корни должны быть отсечены…
Лоан поверить не могла, что слышит
это, казалось, она спит и видит сон. Но достаточно было посмотреть
в холодные глаза мужа и торжествующие новой наложницы, так и
льнувшей к его руке, на вельмож у трона, становилось ясно. Это не
сон.
Глашатай цзай закончил зачитывать
приказ, свернул золотой свиток с киноварными императорскими
печатями и выкрикнул:
- Выкажите уважение!
Вся площадь опустилась на
колени.
Осужденная на смерть императрица
Лоан не склонила головы.
***
Три часа спустя.
***
Тюремный коридор был полон, на
каждом шагу стража. Сотник байху прохаживался вдоль решетки,
отгораживавшей камеру, в которой была заперта женщина с маленьким
ребенком. Беготня, шум, бряцание оружия, голоса…
Ничто не могло отвлечь императрицу.
Она писала письмо.
Следовало осторожно подбирать слова.
Послание прежде прочтет цензор, потом оно попадет в руки наложницы
мужа, и только после этого, может быть, на него мельком глянет он
сам. Но это не имело значения, в письме не было ни упреков, ни
просьб о помиловании.
Еще вчера она была императрицей
Лоан, коронованной по воле небес. Сегодня ее обвинили в супружеской
измене. Донос был ложный, наспех состряпанный каким-то недоучкой
чжушэн, едва получившим низшую ученую степень на экзаменах.
Но кого волновало, что донос ложный,
если есть воля императора, решившего избавиться от мешавшей ему
жены? Кто решится рискнуть головой? Даже если бы нашлись желающие
вступиться за нее, поздно. Императорский указ отменить нельзя.
Приговор оглашен, казнь состоится на рассвете.
Лоан готова была принять свою судьбу
с поднятой головой, но вместе с ней муж-изменник приказал казнить и
ее сына, маленького наследного принца. Этого Лоан допустить не
могла.
Что сделает мать, чтобы спасти
своего ребенка?
Она пойдет на все, даже на крайнюю
меру.
В последний момент император явил
милость. Дозволил супруге перед смертью увидеться с кем-то из
семьи. Никого из семьи, отказавшейся от нее, как от прокаженной,
Лоан не пожелала видеть. Она просила привести к ней старую няню,
письмо было адресовано ей.
Закончив писать, императрица
отложила кисть и еще раз внимательно перечитала написанное. Потом
уколола палец и оставила в углу письма кровавый отпечаток, а после
свернула тонкий лист рисовой бумаги и положила в специальный
футляр. По знаку сотника в камеру тотчас же вошли два стражника,
один забрал футляр, другой письменные принадлежности. А Лоан села
на край невысокого тюремного топчана, на котором спал ее маленький
сын, и с тех пор даже не пошевелилась.
Теперь ей оставалось только
ждать.
***
Прошло еще почти два часа.
Но вот из дальнего конца коридора
послышались шаркающие шаги и постукивание палки. Появилась дряхлая
старуха, ее поддерживал под руку одетый в грубую темную одежду
простоволосый крестьянский парень.
- Эй! Убирайся! Тебе сюда нельзя! –
немедленно набросилась на него стража.
- Неужто слепую оставите без
поводыря? - раздался скрипучий старческий голос. – Он мой внук,
блаженный, немой от рождения.
Спокойствие давалось ценой страшного
напряжения, но все это время Лоан сидела не шевелясь и смотрела в
одну точку, как будто происходящее ее не касалось.
Наконец байху позволил няне и ее
поводырю пройти и коротко бросил:
- Пропустить.
Лоан невольно сглотнула, с усилием
сжимая руки.
Шаркающие шаги и стук палки
приблизились, потом послышалось звяканье ключа, решетчатая дверь
камеры открылась. Старший над стражей пропустил старуху и ее
поводыря в камеру, а сам отошел в сторону и замер, повернувшись
спиной.
