Заканчивая работу над этой книгой, я говорю спасибо:
Моим подругам и друзьям. Именно они наполнили меня Верой в то, что у этой книги есть смысл родиться. Читали, пробовали душой, честно откликались, обсуждали, предлагали расширяющие ракурсы и грани.
Сыновьям. Вдохновляющим меня на рост, осознанность и зрелость – ежедневно, ежечасно.
Редактору, которая стала принимающей и вовлеченной «мамой» для моей свежеиспеченной писательской субличности. Как внимательный родитель, наблюдающий за первыми шагами малыша, она с любовью и удивлением открывала особенности стиля нового автора. «Ты словно сама из книжек Чуковского, Алена, откуда все это в тебе берется? Я даже слов таких не встречала, которые у тебя иногда вдруг впрыгивают в текст!» – говорила она. «Сама не знаю», – смущенно пожимала я плечами. Как же приятно ощущать на себе живой взгляд неравнодушного Другого. Благодаря ему я не бросила свой труд на полпути.
Самой Даме в Черном – за то, что она вынудила остановиться и увидеть себя. Заставила обнаружить и признать свою боль, душевные раны и царапины. Помогла стать живой и настоящей, сбросить приклеенную на полжизни фальшивую улыбку-маску «у меня все в порядке». Только пережив свою депрессию, я из тревожного и бездумно функционирующего родителя превратилась в присутствующего и вовлеченного – то есть того, кто по-настоящему может разделить и понять сильные чувства своего ребенка. А значит, и способен принимать его в разных ипостасях и состояниях: и в игривости, и в острой тоске, и в бушующей злости, и в тысяче других «и».
Я отнюдь не стала идеальным родителем (к счастью!). Но нам стало в разы приятнее и теплее вместе.
Спасибо!
Я отважилась на эту книгу вопреки своим собственным родителям.
Они оба с большим сомнением и неодобрением длительное время относились к моим писательским пробам и попыткам, обесценивали их. По их мнению, писать мне явно не стоит, а вот рисовать – это прям мое. Меня ранило и останавливало их отношение. Иногда я бросала начатое, впадала в стыд либо, наученная семьей, сама уже мастерски обесценивала свой труд: да кому это нужно? И уж тем более – интересно?
Обесценивание папы и мамы разбило мое сердце пополам на два воюющих между собой лагеря.
Первый лагерь – тот, который верит моим родителям. Что профессия моя никому не нужна. Что детские травмы и депрессия – надуманный ленивыми девками фарс. В этом лагере тонны стыда и горечи.
Второй лагерь – тот, который верит Миру вокруг меня. Который говорит устами моих верных подруг, благодарных клиентов, сопереживающих читателей. В нем скромно обитает робкая Надежда. А также Вера в то, что впереди за поворотом обязательно таится светлая полоса. И еще, конечно же, Любовь. К сыновьям. К человеку в кресле напротив меня. И к вам, мои невозможные, упрямые и дорогие папа и мама.
Становясь родителями, мы иногда забываем, как много власти обретаем. Одно слово может уничтожить творческий порыв ребенка на долгие годы, иногда навсегда.
Другое слово может помочь отрастить крылья и взлететь к небесам.
И потому, когда у ребенка депрессия, когда он потерял веру в себя, в возможное счастливое будущее, рядом с ним совершенно точно живут один или два Волшебника – его родители. И от осознанности, честности и теплоты этих Волшебников зависит, продолжит ли ребенок погружаться еще глубже в вязкую дыру собственного ничтожества.
Либо с помощью родителей разгонит туман и задышит полной грудью свою исключительную жизнь.
Неделю назад во «ВКонтакте» мне прилетело сообщение от папы. Изумлению моему не было предела:
«Я прочитал твои посты про отпуск. Ты неплохо пишешь, пиши еще», – словно немного нехотя резюмировал он.
