Ардан, перешагнув через своеобразный порог, обнаружил себя в тесном, узком и коротком тоннеле. Довольно умело прорезанный через фундамент и твердую почву основания, тот венчался винтовой лестницей, спускавшейся прямиком к самодельной крышке, приваренной к трубе широченного, ливневого коллектора.
Такие в сезон дождей заполнялись практически до верха, а в более приятную погоду – стояли сухими.
Ардан, ступая по проржавевшим, местами растрескавшимся ступенями, закрыл гримуар и, вернув его в специальное крепление, перехватил посох, после чего взялся за крышку старого люка.
– Давай помогу, – предложил Дин, попытавшийся протиснуть руку сбоку от Арда.
Ардан лишь в недоумении дернул посильнее, скрипнув попутно зубами от резкой вспышки боли в груди (из-за отвара он уже успел забыть, что все еще находился не в лучшем состоянии и, с такими вывертами, ему даже алхимия не поможет) и крышка поддалась.
Роняя на сталь трубы хлопья ржавчины, с жутким лязганьем преграда поднялась, обнажив пропиленный шов. Кто-то уже спускался сюда примерно полгода назад и долго, муторно, простой ножовкой срезал наползшую ржавчину, надежно скреплявшую люк с коллектором.
– А, ну да, – рассеяно улыбнулся Дин. – Матабар. Забыл.
Ард же какое-то время потратил на то, чтобы восстановить дыхание. Что-то влажное и горячее начало расползаться по груди.
– Все в порядке? – раздался сверху голос Милара.
– Д-да, – с небольшой запинкой ответил Ардан и, вернув себе способность дышать, не пародируя при этом загнанного зайца, заглянул внутрь.
Приваренные к трубе скобы, заменявшие ступени, уходили на пару метров вниз, заканчиваясь в стоке, разветвлявшимся на несколько каменных рукавов – старая, но еще функционирующая разводка. Что неудивительно, учитывая, что Бальеро существовал со времен Галеса.
Держа в одной руке посох, второй хватаясь за скобы, Арди спустился вниз и сошел на узкий отмосток, юбкой опоясывавший колодец; Эрнсон сразу следом.
Вскоре к ним спустились и Урский с капитаном. Как и Ардану – им, благодаря отварам, не требовался свет, чтобы видеть во мгле. Так что, оказавшись внизу, Плащи поочередно заглянули в широкие, метра три диаметром, уходящие вдаль зевы.
– И куда нам? – поморщился Урский. – Воняет тут отовсюду одинаково омерзительно.
Арди поочередно подошел к каждому из рукавов и, стараясь очистить разум от посторонних запахов и ощущений, принюхался. Александр не обманул, когда упоминал вонь.
Здесь глаза слезились от аммиачных паров экскрементов самых разных сортов; живот крутило от затхлой воды и перегноя, а голова слегка болела от общей спертости воздуха.
И все же, у восточного рукава, Ардан почувствовал запах, который перекрывал все прочие. Те, пусть и далеко не приятные, но являлись местными жителями. Они давно уже пропитали камни, стали одним целым с влажными, покатыми сводами и совсем не обращали внимания на визитеров, скорее расстраиваясь их появлению, нарушавшему местную, вонючую, одинокую идиллию.
А вот то, что учуял Ардан – это нечто не присущее нижним уровням. То, с чем те не сталкивались. Во всяком случае – не сталкивались слишком уж часто.
– И почему если это какой-нибудь сраный ритуал некромантов или обряд демонологов, то всегда приходится спускаться в говносток, – причитал Дин. – Я же пропахну насквозь… Пламена меня отправит спать к псу в прихожую.
– В обычное время здесь влияние Лей-линий сильнее и проще получать энергию, – напомнил Ардан, не сразу понимая, что вопрос оказался риторическим. – Сюда.
Он, снова открывая гримуар на все той же странице классической Ледяной Волны, зашагал первым.
Вместе с Плащами они вереницей двигались по каменному парапету, идущему вдоль своеобразного канала, заполненного талой, серой, пахучей водой, в которой порой плескались мутные льдинки, похожие на осколки стекла.
