Мы с Лилит шагнули в портал. В момент перехода мироздание
дробилось и перетекало, связывая миры и складываясь в новые узоры
бытия, а мое сознание померкло… и восстановилось. Откуда-то я знал:
в этот момент демон Ааз перестал существовать во всех мирах, а
потом был воссоздан в прежнем состоянии — мне вернули все силы,
способности и снаряжение, которыми я обладал до начала Игр.
Пространственная сумка потяжелела, а тело окутала привычная
экипировка.
А потом в глаза ударил свет — настоящий солнечный свет
Дисгардиума, яркий и чистый, разительно отличающийся от тусклого
свечения, что едва пробивалось сквозь пелену Окаянной бреши. На
несколько мгновений я ослеп и замер, ожидая, пока восстановится
зрение.
Оглянувшись, увидел, как гаснет сияющий пространственный разлом,
выпустив в Мертвые пустоши последних гостей из Окаянной бреши: меня
и Лилит.
— Дисгардиум… — благоговейно прошептала демоница. — Земля
предков…
Вокруг уже кипела жизнь: под непривычно веселые команды и
понукания центурионов легионеры уверенно обустраивали лагерь,
занимая свои места в новом мире. Я подумал, что когда-нибудь это
место превратится в полноценный город демонов в Дисгардиуме. Первый
за всю историю, но не последний — ведь мы вернулись не как беглецы
или изгнанники, а как народ, закаленный в горниле Преисподней.
Народ, познавший цену единства и горечь предательства, научившийся
находить союзников там, где ждали лишь врагов.
Демоны и раньше появлялись в Дисгардиуме — как прислужники
чернокнижников, исполнители черных ритуалов или как незваные гости,
овладевшие телом смертного в уплату за услугу.
Теперь все изменилось. Мы пришли как равные, готовые сражаться
за этот мир плечом к плечу со смертными.
Я смотрел на лица соратников: демонов и смертных, воскрешенных и
выживших, недавних врагов и верных друзей. Впереди нас ждали новые
битвы. Бездна и Люций не из тех противников, что простят или
забудут свои унижения — нет, я был уверен, что сюда уже движутся
армии последователей Сверхновой богини, а в Преисподней лютуют
демониаки Владыки.
Но сейчас, глядя на этот лагерь, растущий посреди пустошей, я
чувствовал не просто уверенность в победе. Я ощущал завершенность,
словно последний фрагмент великого замысла наконец обрел свое
место…
…и тут меня накрыло.
Внезапно, без предупреждения. Может, дело было в солнечном свете
Дисгардиума, а может, в осознании, что Игры успешно закончены. Или
в том особом ощущении дома, что возникает, только когда
возвращаешься после долгого отсутствия.
Так или иначе, в голове что-то щелкнуло, и мир взорвался
калейдоскопом образов. Перед глазами поплыли разноцветные пятна, в
ушах зазвенело, а сознание будто расширилось, пытаясь вместить
лавину нахлынувших воспоминаний. На мгновение я потерял равновесие,
меня повело в сторону — все органы чувств разом взбунтовались,
пытаясь справиться с информационным штормом.
И тогда первые воспоминания хлынули в мое сознание подобно
волнам океана памяти, каждая из которых приносила не просто образы
или знания, но саму суть того, кем я был когда-то.
Имя Алекс Шеппард пришло первым — не просто набор звуков, а
целая жизнь: семнадцать лет моего человеческого существования
устремились в сознание потоком образов и чувств. Все навалилось
скопом, а разум начал терпеливо структурировать имена, лица,
события, разнося их по разным временны́м промежуткам.
Школьные коридоры, наполненные гомоном во время перемен… Мистер
Ковач, учитель современной истории, всегда веривший в меня… Папа,
мама и дядя Ник… Подтрунивания Ханга Ли и Эда Родригеза, первый
поцелуй с Тиссой Шефер, смерть Малика Абдуалима… Нежные касания
моей любимой Риты Вуд… Укрытие на Аляске… Тренировки с Хайро
Моралесом и Вилли Брисуэлой… Дистиваль… Беляши Марии Саар и
армейские истории Роя ван Гардерена… Калийское дно… Мэнни Альмейда,
Дьюла Катона, Трикси Фуртадо… Космическая яхта Майка Хагена…
