В самой задрипанной таверне на всем Шэд’Эрунге не нашлось бы
публики гаже, чем в этой вроде бы респектабельной «Янтарной
короне», занимающей почетное место напротив храма Нергала
Лучезарного. Да, храма разрушенного, но, Дестур не сомневался, —
лишь временно, потому что Нергал не тот бог, что так просто уйдет с
горизонта. Представить мир без Нергала было так же сложно, как без
солнца.
В семье Дестура почитали Нергала больше всех остальных богов, а
род его когда-то правил богатым и могущественным аристократическим
домом. Ныне он оказался в бедственном положении — отец Дестура был
близок к мятежному Доминику, брату короля Бастиана Первого. Доминик
пытался свергнуть Бастиана, но неудачно, и сейчас, говорят, гнил в
Винкуле и ждал ордалии. Отца хватил удар, и его, парализованного и
беспомощного пожалели, позволили умереть дома. А что касается
ордалии, она теперь откладывалась на неопределенный срок — ее
некому было проводить, Новые боги-то сгинули.
Род Дестура был человеческим — а как иначе, учитывая, что семья
его приближена к королевскому двору Даранта? Да, ходили слухи о
прабабке-эльфийке, от которой якобы мать Дестура унаследовала свою
неземную красоту, но то были лишь сплетни, их в семье не
воспринимали всерьез. Эльфами-полукровками в Даранте никого не
удивить, особенно сейчас, когда Лунная роща сожжена Разорителем
Харнатеа, ныне носящим гордое звание Глашатая Бездны, а эльфийский
Зачарованный лес и Иггдрасиль, Древо жизни, уничтожены.
При мысли об Иггдрасиле Дестур печально вздохнул и помахал
рукой, чтобы заказать еще эля. Когда был маленьким, он любил
слушать сказки эльфийской гувернантки — о древних войнах,
Демоническом пакте, Демонических играх и Войне Кольца — и мечтал
своими глазами увидеть знаменитое Древо Жизни. Видимо, не судьба.
Все равно с тех пор Дестур охладел к эльфам, появились более
прагматичные интересы. Например, определить свое место в жизни и
доказать семье, что все они в нем ошибались.
Дестур был младшим сыном. Интереса к нему не проявлял никто,
кроме забитой матери и нянечек. Пока был здоров, отец все свое
внимание посвящал старшему Игнату. Средний сын, Дроттар, прибился к
дядьям, которые все свободное время развлекались охотой на
монстров. А третьим был Дестур, зачатый по ошибке — подгуляв, отец
обычно обходился дворовыми девками, а тут по недоразумению залез в
спальню жены.
В «Янтарную корону» он пришел впервые и раньше никогда бы на это
не решился, отдавая себе отчет в собственной трусости. Дестур был
домашним мальчиком, никогда не знавшим ни уличной драки, ни тела
женщины, ни даже обычной для трущоб Даранта подзаборной брани.
Однако…
Две выпитые кружки эля ударили в голову сильнее, чем он
рассчитывал, и по-хорошему следовало бы уйти, но он не мог, иначе
вынужден был бы всю жизнь влачить жалкое существование. Особенно
теперь, когда их дом разорен мстительным королем Бастианом Первым.
Истинная сущность привела его сюда не просто так. Должно было
случиться что-то важное.
— Эй, Ярлиана! — крикнул он не очень громко, чтобы не привлекать
внимания опасных личностей, которые роились в таверне. — Можно мне
эля, пожалуйста?!
Внимания на него никто не обратил, и тогда он, предварительно
размяв челюсть, чтобы не заплетался язык, прокричал:
— Ярлиана! — И все же пустил петуха.
Ярлиана, дворфийка-официантка, квадратная и низкая, как
табуретка, бросила на него недовольный взгляд и махнула рукой —
жди, мол, щас принесу, мать твою, откуда только взялся на мою
голову.
Дестур горделиво приосанился, расправляя плечи. То, что с ним
произошло на днях, было таким фантастическим, что даже явление
Бездны и погибель всех Новых богов померкли.
Началось все с того, что ему исполнилось четырнадцать. Он стал
взрослым и теперь мог не таясь пить пиво, эль, а при желании и
дворфийское пойло с Черной горы, и даже отец ему теперь был не указ
— все, баста, Дестур отныне взрослый! Нергал всемогущий, каким же
он был дурачком, пока не узнал свое истинное предназначение.
Дестур, вспоминая себя прежнего, даже поморщился. Как он мог
бояться своего отца-неудачника? Или никчемных братьев?
Дядек-алкоголиков? Тьфу!
