Тайное собрание в Керберт Холле.
Лондон. 11 декабря 2016 г.
Рассказчик зачитывал информацию по
листочку, вещая на весь конференц-зал, зашитый в звукопоглощающий
пластик:
— Кристин Роершталь, 19 лет,
единственная дочь от последнего, третьего брака ныне покойного
Уильяма Роершталя 59-ти лет и Джины 37-ми лет.
Сидящий во главе стола кивнул, и
мужчина в бежевом пиджаке с кожаными латками на локтях
продолжил:
— Как единственная прямая наследница
после похорон Уильяма, состоявшихся 24 сентября 2016, осиротев,
вступила в право наследования в течение двух месяцев. К нынешнему
моменту выдворила остальных родственников из родового поместья в
Соуз Роерсити и скрылась в неизвестном направлении.
— Что известно о причинах? — уточнил
глава собрания, сидящий за длинным столом из черного стекла.
Покачивая ногой, водруженной на
коленку, до того он молча сверлил взглядом фотографию, высвеченную
проектором на холсте.
Рассказчик зашебуршал листами
доклада, и потому ему на выручку пришел его сосед, повернув голову
в сторону собеседника:
— По непроверенным данным имело
место быть как минимум два покушения на ее жизнь.
— Что конкретно случилось, и кто
причастен?
— Доподлинно не известно. Кристина
лишь несколько раз обращалась к терапевту с проблемами по ЖКТ и
недомоганиям.
— Так ее травили? — подвел итог
глава собрания.
— Судя по всему, — опомнился и
ответил основной докладчик, сложив листы обратно на стол. — Чуть
ранее, менее чем за неделю до заключительного подписания бумаг у
нотариуса ее госпитализировали с отравлением.
— Мне нужны результаты анализов.
Остальные собравшиеся кивнули.
Мужчина, сидящий во главе стола, продолжил слушать. Но докладчик
замолчал, не сразу сообразив, что от него ждут, а когда опомнился,
то затараторил:
— По поводу причастных. Следующими
наследниками состояния Роершталей являются Виктория и Ричард
Шоринготы. Это родной старший брат Уильяма и его жена. Им обоим по
66 лет, и, насколько мне известно, они давно не претендуют на
наследство. Ричард с рождения инвалид и после смерти их родителей
долгое время находился под опекой Уильяма. Следом идет американская
чета Вистов, адвокаты: Герти и Фрэнк, а их сын Джозеф, одногодка
Кристин. Обосновались в Филадельфии, семейный бизнес приносит
достойный доход. В политике не участвуют.
— А кого тогда выгнали из Соуз
Роерсити? — недоуменно уточнил глава собрания.
— Это многочисленные тетки, кузены и
кузины, жившие за счет финансов семьи Роершталей. В узких кругах
ходит информация, что при сборе своей знаменитой коллекции
компроматов Уильям пользовался их помощью и даже приплачивал.
— Разветвленная сеть шпионов?
— Как-то так. Но фактов для
подтверждения нет, одни слухи, — покивал докладчик, вновь
умолкая.
— Что ж, информацию по этому делу
удалить и не хранить ни на жестких дисках персоналок, ни в облаке,
ни на картах памяти мобильных. Никто не должен знать о нашем
участии в поисках девушки. На этом все. О следующем собрании будет
сообщено отдельно.
Мужчины и женщины, неброско одетые в
джинсы, майки, куртки, реже пиджаки свободного покроя, тут же
поднялись со стульев и вышли из зала. Двери открылись нажатием
кнопки на пульте Соерса, имеющего свои интересы по всему миру как
агропромышленный магнат.
«Да уж, непонятно, повезло ли вообще
этой девушке иметь столько же денег, сколько и проблем», — подумал
глава компании, выключая проектор с того же пульта.
Кристин Смит. Моринс. Штат
Вирджиния. 15 декабря 2016 г.
Мое скверное утро оттого, что
проспала и не успела позавтракать, плавно перетекло в еще более
убийственный день. В магазине аудио— и видеопроката, где
подрабатывала, прогуливая колледж, объявился Дрю.
