Он был красив и статен – настоящий
скакун-огневик, рожденный в Холода, но с горячей кровью, —
и Вёльнару пришлось позвать на помощь мальчишку-конюшего, чтобы
удержать его на месте. Наследница с сестрой глазели из окна, не в
силах отвести взгляда — да уж, конь так конь, усидеть на нем сможет
далеко не каждый!
И всадник был под стать коню –
рослый, широкоплечий, светловолосый, как все жители северных Краев,
с мощными крепкими руками и покрытым шрамами обветренным лицом. Он
отнял у Вёльнара поводья и протянул руку к морде скакуна, дав ему
унюхать свой запах – и дикарь тут же успокоился, перестал гарцевать
на месте и дергать головой.
Вёльнар был не против такого
вмешательства – ему тяжело было удерживать поводья рукой без
перчатки, пока конь рвался на волю. От мальчишки-конюшего никакого
проку – схватился за узду, но скакун дернул головой, и паренек
отлетел на несколько шагов, едва удержав равновесие. Светловолосый
великан засмеялся, откинув с головы капюшон, стрельнул взглядом
наверх, туда, где из окна башни смотрели на него дочери
хозяина.
— Что же, невестушка не выйдет
встретить своего любимого? – бросил гость, и прибывшие с ним трое
воинов-сопровождающих загоготали, разгоняя полусонную тишину
двора.
Девушки тотчас исчезли в темноте
спальни.
Вёльнар посмотрел на свою руку.
Кровавая полоса пересекла засаднившую ладонь. Наверняка будет
беспокоить. К счастью, в замке есть целебные настои и отвары, можно
сделать примочку. В Розе редко болели тяжело — и все благодаря дару
младшей дочери покойного хозяина, которая знала травы лучше всякой
деревенской ведуньи.
Альсика наложит повязку, и через
пару дней рана заживет.
— Дази, Орьса тебя забери, отведи
коня господина в конюшню! – рявкнул Вёльнар, увидев, что их гость
нетерпеливо оглядывается вокруг. – Быстро, ленивый мальчишка!
Парнишка подбежал к присмиревшему
коню и опасливо потянулся за поводьями. Швырнув их ему в лицо,
Вёльнар похлопал себя окровавленной ладонью по груди и торопливо
опустился на одно колено, приветствуя владетеля соседних
земель.
— Ольврен, хозяин Ледяной птицы, —
сказал он, глядя себе под ноги. – Да овеют ветра Орьсы твой лик.
Меня называют Вёльнар, я веду дела замка в отсутствие хозяина и с
легким сердцем передам их тебе.
Рука Ольврена легла на его
плечо.
— Ты писал мне, Вёльнар, — сказал он
теплым, как тлеющий очаг, голосом. – Поднимись и прими дары для
своего замка.
Выпрямившись, Вёльнар увидел, что
сопровождающие Ольврена воины снимают со спин своих коренастых
белых кобыл большие мешки.
Ветер взметал снег и бросал его
прямо в лицо, но из уважения к Матери Орьсе мужчины все важные дела
решали там, где достает ее око. Только дела женщин были ей
безразличны. Они могли рожать, умирать, лечить, не спрашивая ее
благословения и не принося ей жертв. Женщины были для Орьсы
мешками, в которых она давным-давно насыпала семена воинов. Женщина
рождалась, чтобы рожать воинов, и умирала, когда больше не могла
выполнять свой долг.
— Самогон из молока
хиктуце, — начал перечислять Ольврен. – Шкуры
цук-цук, мирёнский пух, яйца. Теплое одеяло для
моей нареченной.
Вёльнар пощупал легкую непродуваемую
ткань, заглянул в выложенную соломой корзину с яйцами. Небогатые
дары, но всяко пригодятся. В Холода любое подспорье может спасти
тебе жизнь. Из шкур цуц-цук можно сделать теплые сапоги, мирёнским
пухом набивали перины, а яйца просто очень вкусны.
— В замок, — кивнул он Ольврену. –
Очаг горит, разделите его тепло с нами.
Ритуальные приветствия окончились, и
гости, передав лошадей подоспевшим мальчишкам из конюшни,
направились вслед за Вёльнаром к воротам.
В Розе уже давно не видывали гостей.
С тех пор, как три Жизни назад скончалась жена хозяина, в замке не
звенел смех и не слышались звуки музыки. В начале Холодов вслед за
хозяйкой в колесницу Матери Орьсы ступил и сам Мельхир, хозяин
Розы, – старая, полученная на давней охоте рана неожиданно
открылась, и, несмотря на все усилия дочери, он истек кровью еще до
заката. Две девочки, старшей из которых было девятнадцать Жизней,
остались на попечении Вёльнара. Именно он, первым оправившись от
горя, написал письмо наместнику Эзы в Северных землях, гёнгару
Оксеньшере. В Розу один за другим прибывали неизвестно откуда
взявшиеся родственники покойного Мельхира. Каждый из них горел
желанием присоединить, пусть не большой, но доходный лен к своим
владениям. Никому из них не было и дела до судеб осиротевших
девочек.
