Анастасия
– И уносят меня, и уносят меня… – горланю я вовсю, чтобы только не дать себе расплакаться.
Машина несётся на такой скорости, что я не вижу ничего, кроме полосы дороги, расчищенной от снега. Но мне абсолютно всё равно. Так больно мне ещё не было.
И это не из-за того, что меня друзья уже давно записали в старые девы, хотя здесь и можно было бы согласиться. Частично.
В двадцать девять лет иметь за плечами только двое отношений: одни – длиной в пять лет, с расставанием, которое уже год меня выжимает.
Хотя я даже не обижаюсь на Руслана. Он полгода, как счастливо женат на нашей общей подруге, которая теперь и не подруга уже, а так, знакомая. Хотя приглашение на свадьбу они мне присылали.
Ох и смеялась я тогда. После, конечно, были слёзы и бутылка мартини, а потом клуб, Томка и…
А вторые отношения, точнее, первые – это было что-то невероятное, сумасшедшее и совершенно недворянское. Но я тогда была так счастлива, что даже страшно было. И не просто так, как оказалось.
Ну да ладно. Не об этом.
Сегодня же, в преддверии Нового года, я должна находиться за торжественным столом в кругу родных и близких. Но моя драгоценная бабуля, которая приехала к нам из самой Франции, решила начать учить меня уму-разуму. Меня! Женщину, которая за двадцать девять лет своей жизни достигла таких высот, что им (а это не только бабуля, но и моя маман с дорогой старшей сестрицей, которая уже десять лет как замужем за своим магнатом) даже и не снилось! Ни одна из этих дам после окончания университета ни дня не проработала.
Я же занимаю должность финансового директора в компании, которая занимается закупкой и продажей автомобилей из Японии.
А эти… родственницы решили мне сегодня устроить головомойку. Хотя бабуля начала ещё с момента прилёта. Мне, как самой мобильной, выпала честь встречать её в аэропорту. Так это стало просто феерией.
То вокруг одни идиоты, которые не могу аккуратно нести её багаж. То в самолёте она не могла спокойно читать, так как какой-то нахал начал храпеть. В другом конце самолёта.
А апогеем стало, когда моя бабуля решила влезть в ссору одной парочки, которая, вероятнее всего, хотела где-то встретить Новый год, но что-то у них не заладилось. И всё бы ничего, если бы её не отшили. Хотя я бы и сама так сделала.
– Бабуля, проходи и не мешай, – в запале выдал ей мужчина.
– Да как вы смеете, молодой человек, называть меня, баронессу, бабулей? – завизжала она. – Где ваше воспитание? Хотя чему я удивляюсь? Здесь как жили одни крестьяне, так и живут. Только обвешали себя брендами.
Помолчать бы ей, но куда там.
Мне же, пришлось выслушивать всю дорогу о том, что как была «прогнившей» Россия, так и осталась.
Но это бабуля. Её воспитывали в других понятиях, а для меня нет ничего роднее Москвы.
Да только крахом стало то, что бабуля решила к нам на ужин позвать Руслана со Светой, и начала её постоянно одёргивать, а Руслану говорить, что вот Анастасия так бы никогда не сделала, не пошла, не сказала.
А ну их всех! Я хоть и воспитывалась в этой семье, но не могу привыкнуть к этим всем закидонам дворянским.
Песня сменяется мелодией рингтона, а через три секунды из всех динамиков раздаётся строгий, высокомерный голос:
– Анастасия, где ты находишься? – спрашивает бабушка.
– Еду по дороге, – отвечаю спокойно я.
– По какой дороге, Анастасия? На улице метель, – поучительно говорит бабушка. А я будто не вижу! – Я отправила за тобой водителя. И собери вещи, ты на все новогодние праздники должна будешь жить в родительском доме, а не в какой-то квартире.
– Зря отправила, бабушка. Я не дома и не собираюсь туда, – отвечаю я спокойно, стараясь игнорировать бурное сопение в трубку. – И на праздники я буду не дома, а еду отдыхать. У меня выходные, и я хочу провести их с друзьями.
