Словно тебя и не было. Шагов у двери, стука сердца под ладонью,
глубокого дыхания и надёжных плеч. Словно и не было, совсем.
Катаринка выходит на крыльцо, ставит в угол две палки (без них
непослушные, ленивые лапы не хотят ходить) и опирается на забор.
Начало октября. Дни солнечные, ночи холодные.
Сеструха Верушка приоткрывает тяжёлую дверь:
- Зря ждёшь. Вокруг него здоровых баб тьма, зачем ты ему? Иди, вон
мамка пельмени затеяла, помоги лепить.
Катаринка не слышит. Смотрит на пыльную улицу, не идёт ли Саня? Не
идёт. Трещат сороки. К новостям что ли? Дома звенит телефон.
Девушка хватает палки, спешит в свою комнату. Запыхавшись, падает
на кровать и хватает трубку. Санин номер. Сердце колотится:
- Привет, медведь!
Но в ответ недовольный женский голос:
- Уберите этот номер из списка контактов. И не звоните. Александр
из жалости с вами общается. Неужели у вас самоуважения нет. Мы
поженимся через месяц. У нас всё хорошо. Не мешайте.
- Зачем вы мне-то звоните. Если всё хорошо.
Женщина злится:
- Потому что тебя то ко врачу вези, то в парк, то к подруге. Саша
тебе не такси. И не волонтёр. У нас свои дела есть.
Катарина жмёт красную кнопку. Нет слёз. Незнакомая женщина
настойчиво перезванивает.
- Ты не поняла меня? Забудь его! Не звони!
- Это вы мне звоните, а не я вам.
Вечер. Катаринка смотрит на телефон. Написать? Спросить? Кто была
та, настойчивая?
Пиликает ноутбук. Сообщение. На аватарке незнакомое мужское лицо,
пристальный взгляд карих глаз, кучерявый, Адриан Скарелли, но пишет
на чистом русском:
- Привет, красивая, что делаешь?
Их много спрашивает. Видят огромные серые глаза, русую толстую косу
через плечо, узкие плечи, лебяжью шею. Словно и не летают самолёты
и не ходят поезда. Словно, как сидела у окна, вышивала, так и ждёт
суженого-ряженого который век. Не верят мужчины, что бывают такие
девушки. И пишут. Или просто секса хотят. И им всё равно, кому
писать.
Девушка скидывает фото, на котором чётко видно безвольные белые
ноги и костыли.
Мужчина отвечает сразу:
- Лечить пробовала? Кинь номер карты, организуем сбор. Договорюсь в
клинике отца, сделают операцию, будешь ходить. Но сначала шли
фото обследования.
И тут Катаринка плачет. От этой бесцеремонной чужой жалости. Как он
смеет жалеть! Зачем? Да она репетиторством по английскому
зарабатывает больше всех в пригороде! Больше дальнобойщика Степана
и худенькой портнихи Варвары, больше самодовольного директора
клининговой фирмы Петра и его смешливых девчонок. Больше продавщицы
Лёли и её матери, приторговывающей самогоном. Но нет таких денег,
чтобы её ленивые лапы забегали.
Стукает дверь, заходит Саня. Катаринка ныряет в подушку, прячет
зарёванные глаза. Но медведь легко разворачивает девушку лицом к
себе. Вытирает слезинки крупными пальцами. Гладит ручищами по
покатым хрупким плечам, прижимает к себе:
- Кто обидел? А ну иди ко мне!
Утром жгучий брюнет Адриан присылает открытку с чашечкой чая и
кексом, щедро посыпанным ванилью. А Саня молчит. Вечером кудрявый
Адриан шлёт фото засыпающих мышат. А Саня молчит. Летят открытки из
знойной Италии в Подмосковье, желают радости. С чего итальянец
Скарелли хочет радовать русскую девушку, Катаринка не
понимает. Но от кексиков и котиков немножко щиплет в носу. И
завязывается разговор. Нет, ничего особенного. И Катаринка очень
ждёт Саниного звонка. Но между делами... Так... Не серьёзно, ну
просто интересно... Появляются вопросы: что читаешь, что
слушаешь... Смуглый красивый мужчина отвечает, что некогда читать
книги, помогает в клинике отца. Но ей отвечает. А Саня молчит.
Адриан выкладывает на страничке новое фото и пишет, что по
профессии журналист. Но занялся продвижением проектов и
благотворительностью.
