Мне врать не стоит

Щенина.

— Черт, Мирка! - Смеётся рыжуля и отсаживается подальше на край дивана. - Ну сколько можно уже об этом ныть?

Подбираю ноги к себе и строю ещё более умоляющую мосечку:

— Ярусь, пожалуйста! Ну ты же понимаешь, что это мой последний шанс! Если я в него не вцеплюсь, всё - можно будет стоять на паперти! Серьёзно! И никаких вам памперсов и детского питания! Понимаешь, да? Ну мне же надо просто занять твоё место и всё! Что тебе стоит-то? Ты всё равно из декрета не вылезаешь…

Ярослава морщит носик и поправляет хвостик, сдувая с лица непослушную прядь, выбившуюся за очередной день сурка. Я повторяю за ней до микроскопических деталей, как всегда делала в детстве, специально подначивая.

— Вот ты банный лист, конечно, - шепотом сдаётся моё двадцатисемилетнее солнышко, - если тебя раскроют, я тебе передачки носить не буду, поняла меня?! И меня к этим махинациям не приплетай!

— Ура! - Вскакиваю с дивана и уже уношусь по коридору на кухню к своему ноутбуку. - Ты супер! Просто самая лучшая! Самая-самая!

Но тут же неудачно падаю на табуретку и ойкаю, треснувшись мизинчиком об ножку. Перетерпев боль, открываю крышку и жду, когда система загрузится.

— Вот чего ты орёшь? Янку разбудишь! - Причитает мой конвоир, появившись в дверном проходе. - Я еле её укачала! Сама ж укладывать пойдешь!

Виновато пожимаю плечами.

— Ну просто… на эмоциях.

Яра присаживается напротив и только после замечает, начиная свои нравоучения:

— Ты всегда на эмоциях! Поэтому всё у нас так. Верно мама говорила, за тобой глаз да глаз нужен.

Фыркаю, вынырнув из потока загружаемых файлов.

— Пфф, то, что ты меня на десять минут старше не дает тебе право…

Обрывает:

— Ой-ой, это меня лишили лицензии журналиста что ли?

Подначиваю в ответ:

— У меня хотя бы есть вышка! А у тебя?

Отмахивается, облокотившись и чуть приблизившись. Заглядывает в экран.

— Да с тобой спорить себе дороже… ладно, сдаюсь! Что у тебя тут?

Обе на миг замираем, рассматривая открывшийся мужской деловой портрет. Самый первый, который я когда-то себе скачала, пытаясь наскрести на статью, способную меня воскресить. Только до сих пор материалов у меня… кот наплакал.

— Какой мужик шикарный, а, - комментирует золотце.

Ехидно приподнимаю бровь и морщусь.

— Да ну…

— Ну красивый, статный, властный, прям орёл! Джигит в костюме!

— Вот именно! И таким доверять точно не стоит, Яра!

Близняшка берёт яблоко со стола и произносит, тут же его откусывая.

— Да? А я вот о нём - немного тянет, задумавшись, - ничего плохого не слышала. Уж получше будет, чем этот дряхлый Славич!

На упоминании последнего прям скукоживаюсь, поминая благим словом человека, обвинившего меня во всех смертных грехах. Если бы не он, сидела бы в штате любимой газеты и больше ни за что бы не полезла спасать мир от несправедливости.

Но нет же… Теперь я обычная безработная неудачница, выплачивающая этому старому козлу присужденный материальный, возжелавшая выдавать себя за собственную сестру и надеющаяся наскрести инфу на сенсацию. А ещё у меня гордость! И когда этот давал шанс не утонуть, я им не воспользовалась! Ну дура же! Выдыхаю, приходится дослушивать до сих пор тараторящую Яруську:

— Тарлоева же, наверное, по осени как раз и изберут, да?

Пожимаю плечами, вновь рассматривая фото. Эта внешность пугает - чую, что характер непростой, каменный…

— Каменный? - Вдруг повторяет сестрёнка и прежде, чем я закрою ноут под её недовольные вопли, пробует заглянуть ещё раз. - Погоди! Там что? Откровенщина?

Обе смеёмся…

— Да тьфу на тебя, Щенина!

— Ну а что? - Снова жует яблоко. - Я бы посмотрела! Вон какой большой кавказец. Он бы меня с Янкой раз и в горы, а ты тут… работу забираешь.

— Работу? - Иронизирую.

Проглатывает кусочек и подмигивает, отдаляясь к стене.