29 мая, 1113 год от Присвоения
территорий.
Хроники дома Флеймов.
Лайм Виктори Флейм вошла в дом
Фьюринов как хозяйка и привела земли Флеймов под обережный покров
Эриха Мореста Фьюрина, да будет его сила оберега крепка, а потомки
многочисленны и одарены магически.
***
Быть аристократкой в наше время —
пропащее дело. Кого волнует твое происхождение, когда ты находишься
в самом многонаселенном городе на юге материка — в Викке, а вокруг
бурлит жизнь. Темп жизни настолько высок, что нет времени замечать,
кто сопит в соседнем кресле в общественном транспорте. Да и нужно
ли оно мне? Вот любоваться в который раз узкими улочками нашего
района и яркими вывесками над лавками и магазинчиками гораздо
интереснее.
Сигнал трамвая намекает, что еще
немного, и я пропущу остановку. Так что приходится отвлечься от
лицезрения окрестностей и выпрыгнуть почти на ходу. Была бы
ведьмой, как кузина, полетела бы хоть на стуле, хоть на метле, хоть
на диване. Ведьмы — они вообще с воздухом хорошо взаимодействуют.
Была бы мужчиной с обережным даром, как мой старший брат, и никогда
бы не попала в Викку. Оберег, вступив в наследство, не покидает
своей земли. Таким, как я или мой младший братец, недостаточно
сильным магически, остается надеяться на благосостояние рода. А
бедность для всех одинакова, каким бы домом не наградила тебя
судьба. У нищего аристократа проблем и обязанностей больше, чем
привилегий. Пропащее дело, как и говорила.
* * *
На работе все охвачены кипучей
деятельностью. Мы варим зелья не самого отвратительного пошиба.
Наша лаборатория расположилась в средней части города среди
торговцев и оптового рынка. Так что платежеспособных клиентов
много. Людям в округе требуются разные составы: от лекарственных до
дубильных и огнеупорных. Алхимический магазин работает
круглосуточно, так что наутро на его полках мало что остается.
Жизнь в Викке действительно бурлит, не прекращая.
— Флейм!
Шеф сверлит меня взглядом, но ничего
не говорит. Опоздала я всего минут на десять. Но мне можно, я зелий
не варю, разбираюсь с бумажками. В общем зале уже трудятся
алхимики, в магазине то и дело звенит колокольчик.
Не успеваю разложить свои вещи в
крохотном закутке меж книжных полок и документов, служащем мне
рабочим местом, как слышу требовательный оклик и следующие за ним
смешки.
— Вика! Эй, талисман нашего скромного
алхимического цеха, поведьмачь немного над котлом Ориста!
А это особый прикол. Конечно, нельзя
звать меня первым именем, нужно обязательно сократить второе. Не
знаю, кто придумал, но распространилась эта идея очень быстро. Зато
никто не забудет, как пожалела меня в первый рабочий день старушка
из соседней столовой. За четыре года так и не привыкла к прозвищу,
поэтому морщусь от досады. Но к котлу подхожу, раскрывая на ходу
толстый блокнот — личные записи.
— Это что? — указываю мешалкой на
фиолетовую с зеленцой жижу.
— От гастрита, — признается Орест. Он
уже немолодой алхимик, ошибок в ингредиентах не допускает, рецепты
знает наизусть, иногда позволяет себе экспериментировать, но не на
работе. Впрочем, поведьмачить меня вызывают тогда, когда не ясно,
что не так. У меня неплохо с нюхом, в моем доме часто рождались
ведьмы, их записи я читала, как сказки на ночь в детстве. Так что я
помешиваю зелье и пытаюсь понять, откуда зеленца и легкий запах
свежести. Последний признак указывает на живой компонент, но в
рецепте такого нет. И эта зеленца… Размышления вдруг прерывает
ворвавшийся в помещение курьер:
— Лайм Виктори Флейм. Послание!
Послание для Лайм Виктори Флейм!
На него все шикают и дальше порога в
огромную лабораторию не пускают. Нечего постороннему ходить между
котлами, еще заденет что-то или пылью натрясет. Мысли с курьера
опять скачут обратно к некондиционному зелью, и меня пронзает
догадкой:
