Если смотреть с гребня перевала на травяные леса Великого Се,
причудливо разбросанные в бескрайнем просторе пятна оранжевого,
желтого, темно-синего и багрового складываются в затейливый узор,
напоминающий праздничный покров неведомого великана.
Однако, если спуститься ниже по склону, торчащие из земли
толстые, острые стебли высотой в полтора человеческих роста
напомнят о битвах темных духов и обитателей надзвездных краев,
после которых остались торчать разноцветные копья. Они обратились
травой, но по-прежнему готовы колоть и разить в руках умелых хозяев
и, главное, неплохо скрывают засаду. Особенно теперь, когда с
легкой руки князя Ниака травяные леса наводнили разного рода
наемники и охотники за рабами.
И хотя пока ничего не указывало на появление в этих
пустынных краях разбойной ватаги или вооруженного отряда, человек,
который уже второй день крался по их следу, мог оказаться кем
угодно.
— Эй, Крапчатый! Пошевеливайся! Ты что, хочешь стоять тут
до второго пришествия Великого Се? Наберись мужества, спускайся.
Спускайся или пеняй на себя! Тебе оставаться без ужина!
На узкой горной тропе, петлявшей по склону с
причудливостью ритуального орнамента, стоял высокий кряжистый
мужчина. Его волосы и борода были наполовину седыми, а лицо давно
выдубили ветра и солнце, иссекли дожди и оружие врагов. Но в
движеньях чувствовались легкость и сноровка, а светлые глаза
сохранили ясный, открытый взгляд человека честного и доброго.
Временами в них вспыхивали и веселые искорки, к примеру, как
сейчас, когда он распекал своего медлительного товарища.
Товарищ был грузен и неуклюж. Четыре столпообразные ноги,
несущие громадное тело, покрытое густой шерстью, и уродливую,
увенчанную рогами голову, не очень уверенно чувствовали себя на
крутизне. Три пары умных добрых глаз смотрели на человека с
укоризной. Взгляд животного красноречиво говорил: «Тебе-то хорошо,
хозяин, по горам ходить, тебе горные духи почти родня, а мы,
зенебоки, привыкли к травяному лесу. Что, как не примут меня горные
духи? И так гневные боги заперли их в недра подземные. А когда
чрезмерной тяжестью еще и грудь топчут! Вот внизу — другое дело.
Кто лучше меня проложит дорогу сквозь заросли старой травы?»
— Не трусь, Крапчатый, — сказал человек. — Ты же боевой
зенебок, а не домашняя скотинка. Тебе ли бояться духов гор. Разве
твой хозяин не ведет от них свой род, разве не почтили мы их доброй
жертвой в начале пути? Спускайся и подай нашим спутникам пример!
Хорош я буду проводник, если не сумею уговорить собственного
зенебока!
Словно поняв смысл речи человека, Крапчатый сокрушенно
потряс головой, вздохнул пару раз и осторожно пошел вниз, тщательно
проверяя дорогу.
Его хозяин, которого звали Камень, действительно вел свой
род от духов гор, являясь последним потомком Могучего Утеса —
некогда влиятельного и сильного племени. Одежду Камня
составляли удобные кожаные сапоги, штаны мехом наружу и
рубаха, сплетенная из разноцветных травяных волокон. Такая рубаха
по прочности не уступала чешуйчатым доспехам, но была значительно
легче, а изображенный на ней магический узор предохранял не только
от вражеского меча, но и от болезни, порчи и всякого другого зла.
Над левым плечом виднелась крестовина доброго меча.
В прежние годы Камень видел немало битв, в память о
которых у него остался этот клинок, выкованный в надзвездных краях.
Но те славные времена поглотила река Времени, оставив на долю
последнего потомка духов гор скитания по просторам травяного леса.
Количество пройденных дорог превышало число морщин на лице. Зимой
Могучий Утес жил охотой, летом сопровождал купцов из иных
земель.
Вот и сейчас они с Крапчатым исполняли роль проводников и
охраны при чужеземце, который в одиночку вздумал путешествовать по
дорогам Сольсурана. Могучий Утес понимал, что затея эта опасная и
добром может не кончиться, особенно теперь, когда их преследовал
этот осторожный невидимка. Однако он не мог отказать старому другу,
хоть и подозревал, что его путешественник отнюдь не тот, за кого
себя выдает.
