– Чистота – главное пр-р-риданое незамужней девицы! –
назидательно заметил Каркун, мелкий, будто больной, вороненок.
Кона махнула рукой, отгоняя его от плаща, и, вздохнув, кинула на
себя последний взгляд в зеркало. Довольно улыбнулась. Рубашку
раздобыла что надо, любая модница позавидует. И любимому должно
понравиться: изящное кружево больше подчеркивает, чем скрывает.
– Ты говоришь, как папенька, – вздохнула, завязывая плащ. – Наша
с Алем свадьба через неделю, а «золотой день рождения» – один раз в
жизни. Хочу сделать жениху подарок.
– А если он не женится на тебе после? Бр-р-росит тебя… – ехидно
заметил Летун, вороненок не такой мелкий, но такой же занудный.
– Женится, – отрезала Кона, обуваясь. – Мы на священном алтаре
поклялись. Нас могут разлучить только особенные, очень важные
обстоятельства.
Нахмурилась, плотнее запахивая плащ. Строго посмотрела на
птиц:
– Охраняйте книгу! И не шумите! – приказала напоследок и вышла
на улицу, почти неслышно затворив дверь.
На улице еще не стемнело до конца, но Кона даже не пыталась
прятаться. Конечно, ученица королевского чародея знакома многим, но
в этом и есть преимущество. Никто же не знает, что под плащом у нее
только купленная в магазине для продажных девок рубашка, пусть
думают – Кона отправилась на важное магическое задание. Травы ночью
собрать или заговор какой сделать.
Помедлила у нужного дома. Что будет, если об ее безрассудстве
узнает отец? Ох и попадет же! Отправляя ее в столицу, он много
говорил о целомудрии. Напоминал, что позор Коны ляжет на всю семью
и три ее сестры никогда не смогут выйти замуж. Так и умрут от
голода после его смерти. Махнула рукой. Родной городок, где
родитель коротал старость, далеко, даже воронята быстро не
долетят.
Тряхнула головой, отгоняя дурацкие мысли. Вечер хорош: дует
теплый ветерок, пахнет сиренью – ничего не предвещает беды. Они с
Алем давно принесли клятвы, и мужчина два года терпеливо ждет
подходящего для свадьбы дня. Вряд ли он поступит нечестно… Все
пройдет лучше не бывает! Сегодня был самый замечательный день в ее
жизни, и Аль заслуживает за него награду. Единственную стоящую
награду, которую она может дать.
Вздохнула. Обошла дом и остановилась около огромного дуба.
Заберется по нему. Как раз в окно Аля заглядывает толстая ветка.
То-то милый обрадуется! Схватилась за шершавое дерево и полезла
наверх. Не самое легкое занятие, но ученице чародея приходилось
вытворять и не такое!
Замерла, прежде чем нырнуть в открытое окно. Показалось на миг,
что жених в спальне не один. Отогнала глупые мысли – праздник давно
закончился, Аль небось третий сон видит – и едва слышно пробралась
в комнату.
– Вот так, – простонал Аль хрипло, – не спеши, сладкая…
Скрипнула кровать, сердце забилось чаще, и Кона почувствовала,
как кровь приливает к лицу. Сомнений в происходящем не было.
Значит, любимый Аль спровадил ее домой, а сам продолжил праздник?
Да как же так? Говорил же, что любит… Подавила подступающие слезы.
Набрала в грудь побольше воздуха и зажгла магический фонарик.
Все-таки надо убедиться: вдруг ей все только кажется. Хотелось,
чтобы все только казалось!
Не казалось! На смятой кровати лежал голый жених, а на нем
пристроилась пышногрудая огненно-рыжая девица, у которой из одежды
была только подвязка от чулка на левой ноге. Такая же рыжая, как и
шевелюра.
Коне перестало хватать воздуха. Говорил ведь: жизни без нее не
представляет, что она – дыхание, мечта, любовь… Всю жизнь с ней
хочет провести, детишек родить… По щекам потекли слезы. Чародейка
шмыгнула носом и еле слышно прошептала:
– Как же так, Аль….
Это было скорее возмущение, чем вопрос. Ответа не
требовалось.
Сидящая на женихе девица, не прерываясь, смерила Кону
взглядом.
