Время было совершенно детское, всего то семь вечера, и я
прекрасно это понимала. Но тётушка была другого мнения.
— Никуда не пойдёшь, — жёстко сказала она. — Я уходя на смену,
закрою тебя снаружи.
Мне двадцать три года, а почти вся моя жизнь проходит под
тотальным контролем тёти. Причина проста, мама, родив меня и дав
мне звучное имя Ассоль, решила не заморачиваться моим воспитанием и
растворилась где-то на бескрайних просторах родины. Мамы я не
помнила даже, вырастила меня тётя, за что я ей безмерно благодарна,
уверена, что в детском доме во стократ хуже. Но только тётя
боялась, что я стану как моя мать — женщиной не самого тяжёлого
поведения. И со всей страстью искореняла во мне грех.
— Пожалуйста, — тихо попросила я. — Я же недолго. Там будет
Аня.
Аня — единственная моя подруга.
— Аня такая же шлюха, как твоя мать. И не зыркай на меня, я тебе
добра желаю.
Уходя из квартиры закрыла её на верхний замок. Ключа от верхнего
замка у меня не было, он был именно для таких случаев - запирать
дома, чтобы меня скверна не коснулась.
Я любила одиночество. Когда уходила тётя, я всегда наслаждалась
этими ворованными моментами покоя, когда не надо казаться лучше,
чем я есть. Когда можно пить чай в комнате и о боже, даже заедать
его печеньем, не боясь просыпать крошки. Когда можно читать до трех
утра, ведь тётушка вернётся только к девяти.
Но ещё мне хотелось жить. Я работала, да. И мечтала вырваться из
этого плена. Откладывала, сколько могла, учитывая, что работать мне
разрешили только в бюджетном учреждении, выходило немного. Большую
часть зарплаты я отдавала тёте. И копила, в мыслях снимая где
нибудь на окраине города крошечную однушку, обретая в ней
свободу.
Телефон у меня был. Старенький, едва вытягивающий несколько
приложений, тётя считала, что такого мне достаточно. Он
затрезвонил, звонила Аня. Я трубку решила не брать, слишком обидно.
Я успокоюсь и напишу подруге сообщение.
— Аська! — донеслось в открытое окно. — Аська, зараза! Трубку не
берёшь, хоть в окно выгляни!
Я улыбнулась - невозможно было не улыбаться с моей Аней. В окно
выглянула. Аня стояла внизу, смотрела на меня забрав голову.
Толстенные очки, две косы, подтверждали то, что есть — мы с ней
синие чулки. А вот короткая юбка… Хорошо, что тётя этого не видела.
Иначе Аня осталась бы для неё шлюхой навечно.
— У тебя ноги не мёрзнут? — шутливо спросила я.
— Ноги нет. А вот от твоей морали скоро в округе все цветы
завянут. Аська, пошли гулять, на улице май, на улице жизнь, твои
двадцать три года никогда не повторятся!
— Меня тётя закрыла.
— Вот мегера, - топнула ногой Аня. — Сколько ты будешь
терпеть?
Легко говорить. А я понимала, что тёте всем обязана. Всем, что у
меня есть. Сытым детством. Воспитанием. Образованием. Жильём. Я не
могла просто взять и плюнуть в лицо человеку, который вложил в меня
столько усилий.
— Мы после работы погуляем, ладно? - примирительно попросила я.
— Я уйду пораньше, а тёте не скажу.
Анька задумалась. Да, она была таким же синим чулком, как и я,
но гораздо более авантюрным. Иногда я думала, что эта авантюрность
не доведёт её до добра.
— Вылазь в окно, - скомандовала Анька. — Всего то второй этаж,
ты не умрёшь, я обещаю.
— Нет, - возразила я. — Это сумасшествие.
— Вот и ходи девственницей до старости, — вспыхнула Аня. - А я
не собираюсь.
И снова ногой топнула.
— Аня, меня могут увидеть соседи.
— Они прекрасно знают, что твоя тётка мегера. Промолчат. Смотри
ветка дерева прямо рядом с балконом. Потом так же обратно залезешь,
все будет хорошо, обещаю.
Я задумалась. Анька тянула меня в ночной клуб. Там я вообще ни
разу не была, тётя если бы узнала, умерла бы на месте от ужаса. Я и
сама боялась. Там наверное все то, чем меня тётка пугала с пелёнок
— и секс, и наркотики, и алкоголь, и венерические заболевания.
Но…хотя бы одним глазком же посмотреть можно?
