Глава 1.
Вера.
Имя дала мне мама.
Мои родители жили в одном подъезде, дружили с детства, познавали мир, учились, совершали ошибки и, конечно же, влюблялись. Но только не в кого-то, а друг в друга. Их истории любви можно было бы позавидовать, но она слишком быстро оборвалась. Не стало папы. Он погиб, выполняя долг перед Родиной. А я его даже ни разу не увидела, он не успел вернуться к беременной жене. Но та вера, с которой мама ждала его из горячих точек, положила название моему имени далеких семнадцать лет назад.
С тех пор вся мамина любовь и ласка принадлежала её единственному ребенку. Она так и не встретила спустя время того самого мужчину, которому доверила бы вновь свое сердце, но она по – прежнему верит в любовь и прививает эту веру мне. А я, в свою очередь, надеюсь, что у нас с Исаевым будет также, ну или по-другому, но тоже раз и навсегда. Но, кажется, он об этом даже не догадывается.
Мы с Иваном, сколько себя помню, были «не разлей вода», нам было так весело друг с другом, что остальные ребята со двора были нам особо не важны и не нужны. Ну, за исключением тех, кого мы втягивали в наши «злостные делишки», а сами уматывали со всех ног. Бедный сосед сверху – Славка, всегда получал от бабы Зины, за то, что мы звонили ей в дверь по пути в школу, сбегая пулей вниз, зная, что Славик тоже спускается по лестнице и сейчас соседка готова будет надеть ему на голову мусорное ведро за беспокойство и хулиганство. И это было почти самое безобидное, на что была способна наша фантазия. Учились мы в одном классе, проводили вместе всё свободное время и даже ночевали друг у друга, рассказывая страшные истории под одеялом с включенным фонариком, обязательно о чем-то темном – темном и ужасно жутком.
Я и мама жили с моей бабушкой по папиной линии – Инессой Юрьевной. Родителей мамы рано не стало, и мы продали их квартиру Ванькиной семье, а сами переехали к Инессе – так называла её моя мама. Бабушка всю жизнь проработала переводчицей в иностранной фирме, где все, исключительно, обращаются друг к другу только по имени, но у меня была маленькая привилегия называть её дома бабушкой, только тихо и не при посторонних.
Нас с Ваней разделял всего один этажный пролет. Он жил на третьем этаже, а я этажом выше, в старой сталинской пятиэтажке с фасадными колоннами и закругленными эркерами, окна которой выходили на реку и горы. Ну как горы, не Кавказ конечно, но красивые и лесистые, созывающие туристов с разных уголков нашей страны, насладиться красотой сизых Жигулей.
На дворе стоял теплый сентябрь. Деревья еще не приобрели полностью желтый окрас, но уже начинали сдавать свои права осеннему колориту. Началась четвертая неделя одиннадцатого класса. «Повторение – мать учения» уходило на второй план, начинались новые темы, а с ними повсеместное и каждодневное напоминание об экзаменах и самоопределении в жизни.
– Верка, – кричал мне как обычно Ванька на весь подъезд, – давай быстрее уже, скоро звонок!
И я со всех ног бежала эти восемнадцать ступенек до друга. Встретившись, мы неслись с сумками, полных учебников и тетрадей, через весь двор в соседнее здание школы, толкаясь и весело хохоча. Уже предвидя, что опять будем сидеть на подоконнике напротив класса и болтать ногами, в наказание за опоздание на урок по обществознанию, рассуждая о том, почему именно этот предмет ставят первым в понедельник, когда так хочется поваляться подольше в кровати после активных выходных. Именно тогда, возле кабинета по обществознанию, я впервые услышала от своего лучшего друга странный вопрос:
– Вер, слушай, как тебе новенькая? – Ткнул носом своих кроссовок мои черные лоферы Ваня. – Рита кажется?! Ну, которая Скворцова! – Уточнил друг. Хотя я итак поняла, что речь о новенькой, которая пришла к нам в этом учебном году в класс.
