С этой заносчивой стервой жизнь
свела меня несколько раз за короткое время, и всегда наши встречи
были подобны взрыву сверхновой.
Мы невзлюбили друг друга с первого
взгляда. Такую чистую неприязнь я испытывал впервые. Мне не
нравилось в девице все: ни как она одевалась, ни как
накладывала макияж, ни как пахла.
О, этот запах!
Сладкий, терпкий, тягучий, как
патока, он вызывал спазмы в желудке и потом ещё долго преследовал
меня повсюду. Я ловил себя на мысли, что постоянно принюхиваюсь и,
когда чувствовал его рядом, даже испуганно оглядывался. Этот аромат
незнакомых духов, с чем-то смешанный, — самое отвратительное, что я
когда-либо вдыхал.
Впервые я увидел эту девицу при
весьма неприятных для меня обстоятельствах...
***
Совещание катилось, как и положено,
по наклонной. Все плохо, сплошной провал, нет просвета, денег не
хватает, партнеры разрывают сделки...
Я слушаю вполуха: ничего нового, так
было при отце, и у меня не лучше. Когда-то процветающий отель
постепенно приходил в упадок, и, как поднять его уровень, пока не
представляю, да и не слишком стремлюсь.
Кручу в пальцах ручку по давней
привычке и скучаю, едва сдерживаю зевоту. Раз бизнес приносит одни
убытки, надо от него избавиться. К чему такие муки?
А дальше что? А ничего!
Свобода! Свобода! И ещё раз
свобода!
Достало все!
Хочу на необитаемый остров, чтобы
только я на байке, океан и парочка смуглых мулаток. Хочу туда, где
не найдут меня кредиторы, не достанут отец и обиженные
компаньоны.
Прислушиваюсь. Что там бубнит
менеджер по продажам?
– В связи с закрытием туристического
направления на Восток бронирование мест в отеле упало на двадцать
процентов.
Голос от плохой новости тоже упал до
шепота. Мужик думал, наверное, что я не услышу. Зря надеялся.
Слух у меня, как у кота, только что ушами не могу вращать на сто
восемьдесят градусов.
– Почему оно закрылось? – лениво
спрашиваю и оглядываюсь: порыв ветра бросает в окно дождевые струи.
Денёк тоже под стать настроению.
– Э-э-э...
Поворачиваюсь и в упор смотрю
на низкого человечка с глубокими залысинами на лбу, которые сейчас
блестят от пота. Этот менеджер раздражает меня до зубовного
скрежета. Большего зануды я в своей жизни не встречал. Выгнал бы
давно, да лень. Скоро и так все развалится.
– Ну, я жду ответа!
– Клиенты недовольны обслуживанием,
– едва слышно бормочет он, видит мое внимание и отводит взгляд.
Его пальцы нервно бегут по
клавиатуре ноутбука, картинка в презентации меняется. На экран
выплывает полуобнаженная красотка, прикрытая лишь кокетливым
кружевным фартучком. Менеджеры отделов, застывшие в ожидании бури,
невольно прыскают в кулаки.
– Это наша горничная? – нейтральным
тоном спрашиваю я, хотя тоже едва сдерживаю смех. – Понятно, почему
традиционный Восток перестал бронировать места в отеле, ещё, хм,
духовную девственность важные мужи потеряют.
– Что? – менеджер смотрит поверх
очков, и тут-то него доходит смысл сказанного. – Ох!
Простите! Это не то! Совсем не то! Где же оно?
Пальцы мелькают над клавиатурой, но
уже поздно: сотрудники покатываются со смеху. Улыбаюсь и я.
Настроение совещания меняется, и день уже не кажется таким мрачным
и унылым.
– А что мешает хорошо обслуживать
клиентов? – уже серьезно продолжаю пытку.
Вопрос ни о чем. Я и сам прекрасно
знаю, что сотрудники увольняются, недовольные постоянными
задержками зарплаты, раздражённой проблемами администрацией и
хозяином, то есть мною, которому на все наплевать.
Мне и правда, были до фонаря эти
траблы. Байк, тёплая компания друзей, кожанка и ветер в лицо – вот
и все мое счастье.
Так я думал до того момента, пока в
воспитательных целях папаша не повесил на меня этот
московский отель.
– Хватит, Влад, колесить по дорогам,
– заявил он, позвонив однажды. – Пора и за ум браться.
