«Любовь зла. Любовь слепа. Любовь обманчива» – голосят народные истины. В общем, репутация у нее – хуже некуда. Так стоит ли связываться с этой вредной и лживой калекой? – периодически замысливаемся мы.
Вопрос, к сожалению, риторический. Ответ – «да» или «нет» – ничего не меняет. Результат один. Неожиданно ты с треском влюбляешься в какой-нибудь самый неподходящий объект. Дальнейшая схема проста и предсказуема. Любовь сродни глобальному алкогольному опьянению. Сначала тихо хмелеешь, потом громко поешь от счастья, затем буянишь, после – мучаешься тяжелым похмельем. Казалось бы, сомнительное удовольствие! Однако отучить народ от потребления спиртных напитков не удалось еще ни одному правительству никакими жесткими мерами.
Так уж странно устроен человек: пить и любить он будет даже под угрозой смертной казни. Причем если сильная половина человечества предпочитает первое, прекрасная имеет столь же непреодолимое влечение ко второму.
Любая барышня влюблена в любовь задолго до встречи со своим первым мужчиной. Она мечтает не о нем, а о ней. Он лишь способ, она – результат. Рано или поздно мы способны прийти к выводу, что можем быть счастливы без Коли, Вити, Димы… Но убедить нормальную женщину, что она может счастливо жить без любви, – это, пардон, из области фантастики. Сколько бы «Минздрав ни предупреждал», любовь столь же опасна для женского здоровья, как алкоголизм для джентльменского, ибо грозит полной потерей своего «Я».
В одно прекрасное утро кто-то насмешливо интересуется: «Что, влюбилась?» – «Как ты догадался?» – «У тебя удивительно глупое выражение лица!» Это первый симптом. От любви мы дурнеем. В обоих смыслах слова. И соображаем плохо, и выглядим подозрительно. Тщательно сформированный облик несгибаемой деловой леди, гордой пожирательницы сердец, нежной «Весны» Боттичелли, тает, словно мороженое на блюдечке. Физиономия становится ошалевше-блудливой, губы расплывшимися, глаза невидящими. Общее состояние – нелогично восторженное. «Он испортит тебе жизнь!» – грозно предупреждает подруга. «Правда? – радостно вскрикиваешь ты. – А как?»
Симптом второй не заставляет себя долго ждать. У тебя появляется непреодолимое желание: «Сделать ВСЕ ради него!»
Что все и ради чего, собственно, – ты уже не задумываешься. (Нечем – ведь ты от него без ума!) Но к осуществлению данного намерения приступаешь незамедлительно, начиная радостно ломать себя, подстраиваясь под мужской идеал. Даже если предпочтения кавалера идут вразрез со всеми мировыми тенденциями и уродуют тебя до неузнаваемости. За год жизни с любимым женщина способна мимикрировать в полную свою противоположность. Из Джен Эйр – в Клеопатру, из Клеопатры – в Лолиту. Ее природные данные при этом совершенно не учитываются. Знавала я одну роковую брюнетку чистой воды, которая, отправляясь на свидание, надевала белый парик и обряжалась пасторальной пастушкой.
«Мне нравится…» – капризно роняет он. И ты покорно стрижешь длинные ногти, бросаешь курить и учишься готовить пудинг. Меняешь спортивную обувь на шпильки, если ненаглядный любит femme fatale, и кружевное белье на байковую ночную рубашку с оборочками, если единственный относится к категории «папочек». Если возлюбленный ханжа – стахановскими методами превращаешься в бледную моль, если страдает «комплексом любви к проститутке» – носишь кричащие вещи, которые раньше могла надеть на себя только под общим наркозом. «Отныне и навеки» одежду и косметику, постельное белье и зубную щетку ты покупаешь в расчете исключительно на его вкус. Хотя он обычно намного хуже, чем у тебя! (Может, природа и создавала великих дизайнеров и кутюрье мужского пола, но в основном «голубых». А романы, согласитесь, мы крутим отнюдь не с ними.)
