В одночасье мир Дэйны рухнул и разбился на сотни осколков, и
будущее затянуло едким дымом неотвратимой беды. Она пришла
многочисленной армией, захватила одну за другой пограничные
крепости, разбила наголову войска королевства Блюроуз. Вскоре
достигла королевского замка и окружила его, как волчья стая берёт в
кольцо большерогого лося. А прямо сейчас вражеский посланник,
принёсший письмо от своего императора, терпеливо ждал вердикта
короля.
Ощутив на плече руку брата, Дэйна накрыла её своей и подняла
взгляд. В потемневших от тревоги глазах, таких же серых, как у неё,
Дэйна прочла молчаливую поддержку. Змеёй давивший сердце страх
немного ослабил хватку. Дэйна снова обратила взор на замершего в
шаге от подножия трона посланника оборотней.
Высокий и стройный, в элегантных чёрных одеждах и с такой же
смоляной черноты кудрями, рассыпанными по плечам, он пугающе
напоминал человека.
— Верно я понимаю, что его императорское величество Готхильф
предлагает нам сдать замок в обмен на… — король Бенджамин Флауэрс,
могучий и суровый, точно медведь, поверх свитка мрачно взирал на
кошачьего посланника. — Повтори-ка для всех, юноша.
Оборотня пренебрежительный тон короля нисколько не смутил. Со всё
тем же безразличным выражением на утончённом лице он принялся
проговаривать условия. Людским наречием посланник владел отлично,
но из-за манеры растягивать гласные и вкрадчивого тона его речь
звучала чуждо и странно.
— Его императорское величество Готхильф Мэнко — император Неконии,
да будет долгой его нынешняя жизнь и столь же блистательны будущие,
милостиво предлагает вам сдаться. Крайний срок — вечер перед
новолунием. В случае вашего повиновения всем проживающим в замке
воинам будет дарована быстрая и безболезненная смерть. Все
присягнувшие на верность новому хозяину замка слуги и женщины будут
пощажены. Если же вы решите сопротивляться — армия его
императорского величества вырежет здесь всех до последнего
младенца.
Дэйна дёрнулась: страшные слова отозвались жгучим уколом в сердце,
под рёбрами разлился холодок. Собравшиеся в тронном зале обитатели
замка зароптали, кто сердито, а кто испуганно. Брат крепче прижал
Дэйну к своей широкой груди. Камзол его терпко пах потом и смазкой,
которой натирали мечи — с утра брат снова тренировался во
внутреннем дворе замка.
— Отец не пойдёт на поводу у котов, — прошептал брат чуть
слышно.
Дэйна слушала ровный стук его сердца и пыталась сдержать набухающие
в уголках глаз слёзы. Чем жители королевства прогневали Мортемиса —
жестокого бога смерти и войны, что он наслал на Блюроуз эту
напасть? Почему мать-богиня Нэшура не заступилась за детей
своих?
— Назови хоть одну причину, почему я не должен сию же минуту
приказать тебя обезглавить, — произнёс отец, и Дэйна невольно
затаила дыхание, настолько грозным и страшным был его негромкий
голос.
Посланник небрежно пожал плечами.
— Рискните. Я заберу с собой десяток-другой ваших воинов, а наше
войско обеднеет лишь на меня одного. — Ощетинившихся алебардами
стражников он демонстративно игнорировал. — Но всё же я бы
настоятельно советовал согласиться. — Оборотень поднял голову,
сверкнув пронзительно-голубыми глазами с чёрточкой звериного
зрачка, и показал острые нечеловеческие клыки. — Потому что иначе
умирать вам придётся мучительно и долго. Хорошо подумайте об этом,
люди-и-ишки.
Выстроившиеся вдоль голубой ковровой дорожки жители замка зашумели,
заволновались. Падающие через узкие окна косые полосы света делили
зал на ровные части, точно праздничный пирог на столе. Дэйна вдруг
вспомнила страшные слухи, что коты-оборотни не только приносят в
жертву своей богине людей, но и сами едят человечину. Поёжилась в
крепких и надёжных объятиях брата. А взгляд против воли так и
тянулся к вражескому посланнику.
