Я стояла на ресепшен в галерее, пока
Алла, в чьи основные обязанности это входит, слиняла к зубному.
Вообще-то, это совсем не моя должность, но почему не помочь
человеку, тем более что мы в одной команде? Я работала в галерее
организатором выставок. Работа очень интересная, а главная,
насыщенная делами и встречами с людьми. То, что надо. Звякнул
колокольчик, и в дверях появилась женщина лет сорока с небольшим,
не красавица, впрочем, уродиной ее тоже было не назвать. Но внешний
вид отталкивал: неказистая, невысокая, фигура со всех сторон
плоская, лицо непримечательное. Маленький нос, маленькие глаза,
маленький рот, щеки бледные, косметики на лице нет, волосы мышиного
цвета. Но основная проблема была, конечно, не в этом, иначе бы я не
застыла, как изваяние, увидев ее. Приблизившись ко мне, женщина
сказала:
— Добрый день, я бы хотела
поговорить с… – тут она бросила взгляд на мой бейдж и усмехнулась.
– По всей видимости, вы мне и нужны.
Не зная, чего ждать от жизни, я
жестом пригласила ее в свой кабинет, по дороге представляя, что
будет. Тут надо кое-что пояснить, а чтобы было совсем понятно, я
лучше расскажу с самого начала.
Детство мое прошло в детском доме.
Попала я туда прямо из родильного и о своих родителях не знала
ничего. Впрочем, лет в шесть я прониклась к ним презрением, которое
с годами перешло в равнодушие. В детские годы нам, обитателем
данного учреждения, приходилось несладко: финансирование было
средненькое, так что условия проживания после вычета зарплат и
различных расходов сводились к минимуму. В детском доме я усвоила
главное правило жизни: или ты, или тебя. К сожалению, сколько нам
ни пытались привить высокие чувства вроде любви, взаимовыручки и
прочего бреда, на деле всегда заканчивалось одним и тем же: или ты,
или тебя. Дать себя в обиду я не позволяла, а потому с раннего
возраста вступила в ряды "или ты". Общалась, в основном, с
ребятами, потому росла не только пацанкой, но и хулиганкой, вечно
устраивающей пакости. К двенадцати годам общая ситуация несколько
изменилась. Во-первых, благотворительность стала популярным
явлением, а так как в нашем небольшом городе финансировать можно не
столь много мест, то меценаты потекли в детский дом плотным
потоком. Благосостояние резко улучшилось, и за пять лет детский дом
превратился чуть ли не в комфортабельную базу отдыха со всеми
условиями. Во-вторых, я вступила в переходный возраст, и из тощего
подростка стала оформляться в красивую девушку. Мои вчерашние
приятели по банде захотели другого, и это внесло в наши отношения
разъединение, потому что давать им этого я не собиралась. Таким
образом, я оказалась в некотором уединении, стала существовать сама
по себе. Впрочем, меня это несильно напрягало, желающих составить
компанию не убавлялось, а чем старше я становилась, тем и их
прибывало. В шестнадцать я лишилась девственности с мальчиком
постарше, и мы пробыли вместе год, пока он не выбыл из стен
детского дома.
То лето выдалось на удивление
жарким, не в плане погоды, хотя и она не подвела, а в плане
различных мероприятий. То ли у нас в городе был год
благотворительности, то ли меценаты соревновались между собой, но
они наведывались в детский дом чуть ли не каждую неделю. Их
торжественно водили по территории, угощали чаями и чем покрепче, и
конечно, делали общую фотографию на фоне входа. Для фотографии было
подобрано два разных состава, я не попала ни в один из них,
педагоги всерьез боялись, что я могу выкинуть что-нибудь эдакое. Я
к тому моменту уже никого ни во что не ставила и, действительно,
любила издеваться над людьми, наблюдая за их реакцией. Потому в дни
приезда высокопоставленных лиц я была обязана сидеть в своей
комнате. Но в тот день торчала в библиотеке, развлекаясь
перестановкой книг на разные полки, создавая тем самым работу
библиотекарше. Услышав голоса, уселась за парту с первой попавшейся
книгой и сделала сосредоточенный вид. В зал вошел мужчина и две
наших дамы, зам директора и менеджер по общественным связям. Увидев
меня, они на мгновенье сбились, но все же прошли по залу вдоль
дальнего ряда, а назад пошли уже через мой. Оторвав взгляд от
книги, я бросила на них взгляд, и мужчина, шедший с ними, тоже
посмотрел на меня. Взгляд его задержался на мгновенье, потом он
нахмурился и отвел глаза. Я насмешливо пронаблюдала за семенящими
дамами, косящимися в мою сторону. Наверное, выйдя из библиотеки,
они перевели дух. Однако этим дело не кончилось. Спустя минут
двадцать вернулась Галина Викторовна, та, что по связям с
общественностью, и строго сказала:
