АННОТАЦИЯ
— Ты беременна! — уверенно заявила мама, просматривая
результаты моих анализов, сданных полчаса назад в современной
лаборатории её медицинского центра.
— Глупая шутка, ма, — обиделась я, — смени поставщиков
реагентов, да и медперсонал заодно, — советую ей, — так с анализами
ещё никто не лажал.
— С реагентами и лаборантами все отлично, дочь, — уверенно
заявила она, водя, теперь уже датчиком УЗИ по моему плоскому
животу.
— Но от поцелуев же не залетают!
Вот только я утаила, куда конкретно, меня
целовали.
— врачебная оплошность
— братья-близнецы (но героиня не знает об
этом)
— превратности судьбы
ПРОЛОГ
- Ну, что мой хороший, - ласково
шептала я, склонившись над своим новорожденным сынишкой, - ты
наелся?
В ответ лишь невнятное “агу” и
неосмысленный взгляд, пытающийся сфокусироваться на источнике
звука, который он пока еще плохо слышал. Малыш - Мирон - мое
солнышко, ухватился тонкими, почти прозрачными пальчиками за мой
палец и потянул его в рот. Улыбнувшись, я перенаправила его желание
и вместо пальца дала соску. Он сморщил носик от недовольства и
выплюнул ее. Нижняя губа задрожала как предвестник обиженного
плача.
А я, погладив сынишку по
животику, успокаивающе покачивая его, наклонилась чуть ниже и
вдохнув такой сладкий, а с недавних пор и самый любимый запах
молока и детского аромата, поцеловала малыша в лобик. Передумав
плакать, Мирон взамен соски и моего пальца, поймал своим ротиком
большой пальчик левой ручки и сладко почмокивая его, моментально
уснул.
Аккуратно переложив его со своей
кровати в прозрачный кувез, что стоял рядом, я тихонько укрыла
одеяльцем свое маленькое чудо и вышла из палаты. Любоваться спящим
сынишкой я могла часами, но сейчас мне необходимо было сходить на
перевязку, да и просто пройтись, размять
ноги.
- Все-таки умеет твоя мама красиво
шить, - пошутила медсестра, аккуратно обрабатывая тонюсенький шов
внизу моего живота, так низко, как только можно было это по
медицинским нормам.
- Ну шила, как для себя, -
ответила с улыбкой я, запахивая халат и поблагодарив женщину за
проведенную процедуру, покинула перевязочный
кабинет.
На обратном пути, повинуясь
какому-то необъяснимому чувству, я свернула в сторону блока, где в
отдельной палате за стеклянной стеной, в кроватках лежали младенцы,
по тем или иным причинам не имеющие возможности находиться рядом с
мамами. Их было немного, все же частная клиника, и все они либо
мирно спали, либо просто беззаботно “гулили” не обращая особого
внимания на проходящую мимо жизнь. И лишь один малыш истошно
плакал, разрывая мое сердце на миллионы кусочков, истекающих
жалостью к несчастному дитя.
Не раздумывая ни секунды уверенно
открыв дверь, все же быть дочерью главного врача и владелицы
клиники большое преимущество, я прошла к кроватке. Это была
девочка. На ней был розовый комбинезончик и малюсенькая
шапочка, из-под которой торчали завитки светлых кудряшек. Я
осторожно взяла ее на руки, покачала и малышка моментально
успокоилась. Большие синие глаза еще не фокусировались на
определенных предметах, но не по-детски были полны осмысленности и
какой-то
трогательной благодарности.
От меня, наверное, пахло
молоком, и она как слепой котенок что, проголодавшись, тычется в
мамкино пузо, крутила головой и, сложив губки в первостепенном
жесте, искала грудь. Меня затопило волной жалости и умиления.
Инстинкт на грани подсознания руководил мной, когда я, не
раздумывая, опустилась на ближайший стул и отогнув полу халата дала
малышки желаемое.
Заглянувшая в бокс медсестра, увидев
меня, лишь мило улыбнулась и, кивнув в сторону своего рабочего
места, тихо прикрыв за собой дверь.