Нарушая правила

АННОТАЦИЯ

— Ты беременна! — уверенно заявила мама, просматривая результаты моих анализов, сданных полчаса назад в современной лаборатории её медицинского центра.  

— Глупая шутка, ма, — обиделась я, — смени поставщиков реагентов, да и медперсонал заодно, — советую ей, — так с анализами ещё никто не лажал.  

— С реагентами и лаборантами все отлично, дочь, — уверенно заявила она, водя, теперь уже датчиком УЗИ по моему плоскому животу.  

— Но от поцелуев же не залетают!  

Вот только я утаила, куда конкретно, меня целовали.  

— врачебная оплошность  

— братья-близнецы (но героиня не знает об этом)  

— превратности судьбы  

ПРОЛОГ

        - Ну, что мой хороший, - ласково шептала я, склонившись над своим новорожденным сынишкой, - ты наелся?   

        В ответ лишь невнятное “агу” и неосмысленный взгляд, пытающийся сфокусироваться на источнике звука, который он пока еще плохо слышал. Малыш - Мирон - мое солнышко, ухватился тонкими, почти прозрачными пальчиками за мой палец и потянул его в рот. Улыбнувшись, я перенаправила его желание и вместо пальца дала соску. Он сморщил носик от недовольства и выплюнул ее. Нижняя губа задрожала как предвестник обиженного плача.    

         А я, погладив сынишку по животику, успокаивающе покачивая его, наклонилась чуть ниже и вдохнув такой сладкий, а с недавних пор и самый любимый запах молока и детского аромата, поцеловала малыша в лобик. Передумав плакать, Мирон взамен соски и моего пальца, поймал своим ротиком большой пальчик левой ручки и сладко почмокивая его, моментально уснул.    

        Аккуратно переложив его со своей кровати в прозрачный кувез, что стоял рядом, я тихонько укрыла одеяльцем свое маленькое чудо и вышла из палаты. Любоваться спящим сынишкой я могла часами, но сейчас мне необходимо было сходить на перевязку, да и просто пройтись, размять ноги.    

        - Все-таки умеет твоя мама красиво шить, - пошутила медсестра, аккуратно обрабатывая тонюсенький шов внизу моего живота, так низко, как только можно было это по медицинским нормам.    

         - Ну шила, как для себя, - ответила с улыбкой я, запахивая халат и поблагодарив женщину за проведенную процедуру, покинула перевязочный кабинет.  

        На обратном пути, повинуясь какому-то необъяснимому чувству, я свернула в сторону блока, где в отдельной палате за стеклянной стеной, в кроватках лежали младенцы, по тем или иным причинам не имеющие возможности находиться рядом с мамами. Их было немного, все же частная клиника, и все они либо мирно спали, либо просто беззаботно “гулили” не обращая особого внимания на проходящую мимо жизнь. И лишь один малыш истошно плакал, разрывая мое сердце на миллионы кусочков, истекающих жалостью к несчастному дитя.    

        Не раздумывая ни секунды уверенно открыв дверь, все же быть дочерью главного врача и владелицы клиники большое преимущество, я прошла к кроватке. Это была девочка. На ней был розовый комбинезончик и малюсенькая шапочка, из-под которой торчали завитки светлых кудряшек. Я осторожно взяла ее на руки, покачала и малышка моментально успокоилась. Большие синие глаза еще не фокусировались на определенных предметах, но не по-детски были полны осмысленности и какой-то трогательной благодарности.    

         От меня, наверное, пахло молоком, и она как слепой котенок что, проголодавшись, тычется в мамкино пузо, крутила головой и, сложив губки в первостепенном жесте, искала грудь. Меня затопило волной жалости и умиления. Инстинкт на грани подсознания руководил мной, когда я, не раздумывая, опустилась на ближайший стул и отогнув полу халата дала малышки желаемое.    

        Заглянувшая в бокс медсестра, увидев меня, лишь мило улыбнулась и, кивнув в сторону своего рабочего места, тихо прикрыв за собой дверь.