●●●
Не стоит искать истину там, где её нет
или где она очень умело спрятана. Ни первое, ни второе не даст
результата, а если что и выйдет, то совсем не то, чего вы ждали, на
что надеялись и во что всю жизнь свято верили.
Это нехороший роман. Дикий, нервный,
больной, сумасшедший роман.
Меня никогда не интересовали жизненные
романы, когда чувствуешь себя зевающим наблюдателем серой
реальности незнакомых людей.
Я знаю, что жизнь на самом деле не
такая. Здесь я покажу её той, какой вижу сам. В ней выпуклое,
вогнутое, передвигающееся пространство, скачущее, истерично
хохочущее время, а субъекты её не так просты и безлики, как кажутся
на первый взгляд. Они изменчивы под стать самой жизни: гениальны и
злы, человечны и глупы - и уж точно такие же странные, небезопасные
и рехнувшиеся, как и сама жизнь.
Но посмотрите вокруг: не мне с
вами их в этом судить, правда?..
●
- Моя бабочка,
Неужели попалась? -
Дышат пять углов.
Марианна с неохотой открыла правый глаз. Вспомнив, что сегодня
выходной, она с удовольствием поспешила его закрыть.
Было тихо. Царил полумрак. Марианна снова открыла правый глаз:
что-то мешало держать его закрытым. Струйка слишком яркого света
была направлена прямо на него.
«Почему свет синий, когда на окнах коричневые шторы?» - подумала
она.
Марианна повернулась и уткнулась носом в мягкий пух подушки.
Почему подушка пахнет сиренью? Девушка перевернулась на бок и
накрылась с головой одеялом. Она не хотела прогонять сон.
Осознав, что всё-таки проснулась, Марианна открыла оба
глаза: под одеялом было темно.
Почему воздух пахнет сиренью? Девушка нехотя отдернула одеяло.
Сквозь темноту пробивался тонкий луч света.
Марианна подняла голову вверх: потолок выглядел не таким белым,
как раньше. Внезапно её зрачки быстро задвигались. Она закричала.
Крик разнесся по комнате, залетев в каждый угол, и, наткнувшись на
упругие стены, смешался с воздухом. Задохнувшись, он хотел убежать,
но бежать было некуда.
***
Комната представляла собой квадрат со стороной четыре метра.
Потолок был желтоватым. Прямо на середине в глаза бросалось
выжженное пятно, откуда свисал кабель электропроводки. Вместо
люстры в патроне виднелась одна лампочка.
Марианна вскочила с кровати. Она была одета в свою ночную
рубашку, на полу лежали ее тапочки. Она автоматически надела их и
сделала пару шагов. Пол был покрыт трескучим старым линолеумом. В
одном месте его наспех отодрали, а затем положили линолеум другого
цвета. Обои, приклеенные вкривь и вкось, имели непонятный
сине-зеленый оттенок. После недолгих наблюдений становилось ясно:
первоначально они были все-таки синего цвета, успешно вытершегося в
зеленую грязь.
Мебели пожалели. Немалую часть пространства занимала кровать.
Марианна остолбенев разглядывала ее. Ложе казалось ей знакомым. Оно
выглядело двойником той койки, на которой девушка спала дома. Такая
же узкая и слишком мягкая.
Девушка не могла отвести от нее взгляд. Любимая кроватка, в
которую мама приносила чай с лимоном, когда девушка болела. То
единственное, что соединяло ее сейчас с домом.
Марианна резко отвела глаза. На стене около кровати кто-то
натянул дырявый кусок синей ткани, за которой был спрятан карманный
фонарик, свет которого ткань делала синим. Слева от кровати
находился неработающий холодильник. Возможно, теоретически он
работал, но не проверишь: розетку рядом не сделали.
Она обреченно открыла дверцу. В холодильнике лежали две буханки
хлеба с отрубями, пакет стерилизованного молока, пять яблок,
вонючий сыр и банка с солеными огурцами. Рядом стояла
десятилитровая бутылка воды без этикетки.
