– Что за чёрт… Чьи это дети? Что они здесь делают? – шеф кидает взгляд в сторону и замирает.
Я оборачиваюсь, и сердце на секунду перестаёт биться от ужаса. На Горского смотрят мои… его… наши дети. Оглядываюсь и ловлю растерянный и испуганный взгляд подруги, она стоит у стены и торопливо пытается сдвинуть коляску, но у той опять заело колесо.
Мы договаривались, что она с детьми подождёт меня на улице. Ведь всего-то нужно было передать мне чёртов документ, который я забыла дома и который зачем-то понадобился боссу именно сейчас!
Из стеклянных дверей, ведущих к выходу, доносится шум дождя. Вот почему Анюта с малышами забежала внутрь. На секунду просторный холл здания, принадлежащего корпорации Горского, озаряется вспышкой молнии, затем раздаётся удар грома. Как символично…
Владислав делает пару шагов вперёд, вглядывается в личики двойняшек, которые сосредоточенно пыхтят возле кадки с огромной пальмой – земля там укрыта слоем мелких камушков. Сначала на мужчину поднимает глаза Марк, потом, следуя за братом, Маруся.
С трудом стряхнув с себя ступор, почти бегу вперёд, торопливо огибаю мужчину.
– Ма-ма-ма-ма! – раздаётся радостный визг.
Довольные дети топают ко мне, протянув вперёд ручонки. Быстро подхватываю их на руки, выпрямляюсь.
Скорее, скорее, пока он не увидел, не понял…
– Почему они так похожи? – слышу хриплое сзади.
– Друг на друга? – цепляюсь за последнюю надежду. – Потому что двойняшки!
– Нет. Почему они так похожи… на меня?
– Вы ошибаетесь, Владислав Аркадьевич!
Чуть не зажмуриваюсь от страха. Но в эту минуту я готова на всё и отчаянно вру, лишь бы он не догадался.
Боженька, миленький, ну пожалуйста…
– Агния, – его голос обдаёт таким льдом, что я моментально покрываюсь мурашками и даже малыши у меня на руках замолкают. – В мой кабинет.
– Конечно, Владислав Аркадьевич, – киваю, опускаю Марка с Марусей на пол, шепчу: – бегите скорее к тёте Ане…
– Детей берёшь с собой! – звучит надо мной сверху, как приговор.
Не так я хотела встретить своё двадцатилетие.
– Агнюш, ну чего киснешь, – на меня сбоку наваливается подруга, держащая в руках два бокала с напитками, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не поморщиться.
– Спасибо, Марин, я не буду, – отодвигаю от себя протянутый стакан.
– Да не переживай ты, я тебе взяла безалкогольный, – хихикает одногруппница и стреляет глазками в парней, стоящих поблизости, возле высоких столов, напоминающих барные стойки.
Отделившись от приятелей, в нашу сторону тут же направляется Глеб. Марина, похоже, непроизвольно облизывает губы, а я отворачиваюсь, закатив глаза. Вот только парень подходит не к ней, а ко мне.
– Агния, – кивает, слегка высокомерно улыбаясь. – Хорошо выглядишь сегодня.
– А что, в обычные дни я выгляжу не так хорошо? – знаю, что нарываюсь, но во-первых, у меня совершенно нет настроения, а во-вторых, терпеть не могу этого мажора.
Глеб числится в нашей группе, но в университет приезжает разве что потусоваться с такими же отпрысками богатых семейств да покрасоваться на своей обожаемой машине.
– Ты всегда выглядишь хорошо, – выкручивается парень, – но сегодня особенно!
Мне не очень нравится его какой-то сальный взгляд, которым он окидывает меня с ног до головы, задерживаясь на груди. Невольно хватаю стакан, который мне принесла Марина и делаю глоток – чтобы занять руки и прикрыться.
Подруга начинает что-то щебетать, поглядывая то на меня, то на Глеба, но я не особенно вслушиваюсь. Снова становится тоскливо. Хочется оказаться дома, с близкими, с семьёй, вот только… Семья у нас уже давно превратилась в одно название.
Снова отпиваю коктейль. Холодный напиток чуть горчит, но приятно освежает – в клубе, куда мы пошли сегодня всей толпой, чтобы отметить удачно сданную зимнюю сессию, постепенно становится душно.
