– Я потеряла детей… – выдавливаю из себя, внимательно глядя на жениха. Вру, как могу убедительно, лишь бы понять, увидеть… – Беременности больше нет.
На лице Давида отчётливо проступает облегчение.
Закрываю глаза, слёзы начинают катиться сами собой.
Значит, всё правда…
«Вы с ума сошли?!» – всплывает в памяти злой вопрос.
Давид два дня назад разговаривал с отцом в кабинете. Я не собиралась ничего подслушивать. Вообще об этом не думала. Просто шла уточнить пару деталей насчёт свадебной церемонии. А там…
– Давид, поговори со своей невестой! – слышится из-за двери сердитое. – Какая двойня?! Вы что, с ума сошли? Хочешь проблем?! Пусть Аделина немедленно избавится от этой беременности, пока срок небольшой!
Я шарахаюсь от двери с такой скоростью, что не слышу, что именно отвечает отцу мой жених. В ушах шумит, сердце колотится где-то в горле.
Я молчу. Ничем не показываю, что слышала… Надеюсь, что это какая-то ошибка. Но на следующий день мой любимый встревоженно просит, чтобы я прошла обследование.
Обязательно в их семейной клинике.
И я обещаю. Вот только стоит ему уйти на работу, вызываю скорую. Сообщаю, что у меня ранний срок беременности двойней, что я только что видела у себя кровь, что болит живот.
И, конечно, меня отвозят в самую обычную гинекологию, с палатой на шесть человек, двумя медсёстрами на отделение и замотанным врачом.
Давиду сообщаю только вечером.
Конечно, он приезжает. Презрительно оглядывается вокруг, присаживается ко мне.
Я никогда столько не врала, сколько за последние пару дней.
И вот, теперь это облегчение на его лице…
– Милая, не расстраивайся, – слышу спокойный голос, продолжая тихо плакать. – Это к лучшему. Такая беременность – всегда риск. У нас будут и другие дети… потом. Позже. Не надо, родная, не плачь, у меня сердце разрывается, когда вижу твои слёзы!
Приоткрываю опухшие глаза.
У тебя сердце разрывается?! У меня оно сейчас разорвалось! Когда ты походя похоронил малышей у меня под сердцем, пообещав мне новых.
Как конфетку – плачущему ребёнку!
– Я хочу отдохнуть, – выдавливаю из себя.
– Конечно, любимая, – Давид снова окидывает взглядом палату, слегка морщится. – Мы переведём тебя в семейную клинику! Нечего лежать здесь, в этом клоповнике.
– Мне здесь помогли! – обрываю его. – Понимаю, у твоей семьи нет проблем с деньгами, но не надо оскорблять тех, у кого нет средств на частную больницу.
Жених хмурится, но молчит.
– Я хочу поговорить с твоим врачом! – встаёт, и сердце у меня начинает колотиться, как сумасшедшее. – И в любом случае, завтра с утра тебя перевезут в нормальное место!
Вместо боли и слабости меня вдруг накрывает решимостью. Слёзы высыхают.
Стискиваю зубы, чтобы не сказать что-нибудь резкое.
Ага, разбежался! Так я прямо и поехала в эту вашу «семейную клинику»! Чтобы там врач увидел, что всё у меня в порядке и беременность на месте? А потом по просьбе тебя или твоего отца помог мне от неё «избавиться, пока срок небольшой»?
Нет уж! Не дождётесь!
Но для начала…
– Давид, врач, который меня принимал, уже ушёл, – качаю головой. – Вечер ведь, рабочий день закончен… дежурный остался, только что заступил, заходил вот перед тобой. Что он может знать? А клиника… Хорошо, конечно, я не против. Пусть будет клиника. Я поеду, – закрываю глаза, чтобы не видеть своего… теперь уже бывшего жениха.
– Рад, что ты не споришь. Любимая, ты устала, – слышу мягкое, он прикасается к моим волосам, целует в лоб. – Отдыхай. Тебе нужно восстанавливаться. Завтра утром я приеду.
Слабо киваю, не открывая глаз.
Не хочу даже смотреть в его сторону.
Ненавижу!
Слышу шаги, потом тихий хлопок двери, словно отрезающий от меня всё прошлое.
Прошлое, где я была обожаемой невестой, влюблённой в своего жениха. Прошлое, в котором мне казалось, что мы будем счастливо воспитывать сразу двоих малышей.
