Нелюбимые

Зажав телефон между ухом и плечом, я слушаю в трубке противные гудки. И кусаю губы, пока ожидаю ответа. Волнуюсь.

Я долго сомневалась: звонить или нет. Взвешивала все “за” и “против”. Порывалась набрать, хваталась за мобильный много раз. Но затем била себя по рукам и приказывала не совершать глупости.

Ха! Глупости. В моей истории их и так слишком много. Хуже уже быть не может.

Сыночек пинается изнутри, и моя решительность возрастает с каждой секундой. Я должна сказать отцу своего ребёнка правду. Возможно, он мне не поверит или даже не станет слушать.

Будет ли мне больно?

Пусть!

Однажды я не сказала ему про беременность. И это разрушило нас, убило надежду на будущее. Но сейчас, когда внутри меня есть ещё одна маленькая жизнь, я должна сказать Егору обо всём. Он имеет право знать, что через четыре месяца на свет появится его сын. Наследник!

Возможно, Егор обрадуется.

Вряд ли огорчится.

Но иначе я поступить не могу.

Егор отвечает на звонок после шестого гудка, когда я уже начинаю терять надежду услышать его голос.

– Да? – говорит он и меня будто бьёт током. Я роняю снимок УЗИ, который не выпускала из рук всё это время, пока ожидала ответа.

От волнения у меня спирает дыхание, а язык прилипает к нёбу. Я не слышала голос Егора слишком давно. Поэтому сейчас жутко волнуюсь.

– Юля, – вздыхает Егор. – Я знаю, что это ты.

Я звоню с неизвестного номера из Италии. Я приехала сюда три месяца назад, сбежав от Батурина. Сбежать помог отец. Он сделал для меня поддельные документы и вывез из страны вместе с волонтёрской группой, которая направлялась в Европу.

– Будешь молчать? – спрашивает Егор, и я шумно втягиваю воздух ноздрями. – Сабирова, ты же всегда была смелой.

Он горько усмехается, и я чувствую в его усмешке настоящую глыбу льда. Всё правильно. Мы чужие друг другу. Безвременно. В этой жизни и во всех следующих, если встретимся.

Сделав над собой огромное усилие, я всё-таки говорю: “Привет, да, это я”.

– Я уже понял. Значит, Италия?

– Да. Теперь я живу здесь.

– Ясно.

– А ты? – Егор переспрашивает, мол, что я. И тогда я уточняю свой вопрос: – Ты где живёшь?

– Всё там же, в столице.

– Какая сейчас там погода? Жарко? Или идут дожди?

– Юль, ты же позвонила не за погоду узнать?

– Не за погоду. Хотела услышать твой голос и кое-что тебе сказать. Очень важное, – осмеливаюсь признаться. И собираюсь с духом сказать Егору, что беременная от него, но не успеваю.

– Не звони мне больше, Юля, – приказывает холодным тоном, а я кладу ладонь на свой округлый живот и закусываю губу, чтоб не зарыдать в трубку.

Беру небольшую паузу, чтоб отдышаться.

Зажмуриваюсь. И представляю лицо Егора. Вспоминаю его красивые синие глаза и чёрные пушистые ресницы. Пусть сынок родится похожим на своего отца. Пусть у него будут такие же русые волосы и светлая кожа.

Слышу, как на том конце провода Егора зовёт жена, а он говорит ей, что через минуту придёт ужинать. Ха! Они планируют ужинать, а я этим вечером точно буду рыдать. В одиночку. И на пустой желудок. Потому что не смогу запихнуть себе в рот ни кусочка – уверена.

– Ты счастлив с ней? – спрашиваю, зная наперёд, что он сейчас соврёт, потому что иначе не может. И я не могу. Я должна это спросить.

– Да, – устало вздыхает Егор. – Я счастлив со своей женой. Поэтому тебе лучше обо всём забыть.

– А ты смог забыть?

– Забыл. Я давно обо всём забыл, – чеканит в ответ, и я чувствую, как острая боль запускает свои щупальца прямо под кожу.

Он сбрасывает вызов. А я, уронив мобильный, скатываюсь на пол. И прикусываю палец зубами, чтобы громко не рыдать.

***

Егор

Сбросив вызов, сжимаю мобильный до побеления костяшек пальцев. Откидываюсь на спинку кресла и делаю глубокий вдох. В голове набатом стучит от мыслей. Гадкие ощущения раздирают изнутри.