Высокий длинноволосый амбал вышел из
студенистого воздуха с таким непринужденным видом, словно то была
душевая кабина. Перешагнул через край дрожащей воронки и замер
обескураженный.
«Черт. Я надеялся, что свидетелей не
будет. Хорошо хоть не промахнулся с временем года…»
Он отряхнул рукав черного
просторного редингота и нахмурился.
Осмотрел внимательно прохожих,
которые взирали на него с огромным любопытством.
«Этого и следовало ожидать… Я же
колдун, а не волшебник! Нужно срочно переодеться, а то на меня уже
обращают внимание».
Мужчина расстегнул плащ и осторожно
достал из-под полы большой сверток.
Он небрежно откинул с него кружевную
ткань, и в городской шум вклинился младенческий плач.
— Тише, малышка, тише, — Он
внимательно вгляделся в детское личико, и его брови сошлись на
переносице. — Вот мы и дома. К сожалению, нам придется задержаться
здесь лет так на двадцать…
Странный мужчина отошел в сторонку и
тут же остановил какого-то прохожего. Затащил его в кусты и
вытряхнул того из собственного же пальто.
Поразительно, но все это он проделал
одной рукой и без какого-либо усилия. После чего незнакомец
попытался надеть пальто на себя. Но, как бы загадочный верзила не
пытался втиснуться в чужую одежду, у него ничего не получилось.
В конце концов амбал с трудом стащил
с себя злополучную обнову и отбросил ее со словами:
— Черт, куда катится мир? Неужели
современные мужчины настолько обмельчали? Первым делом найду себе
хорошего портного.
С раздражением он забрал у
незадачливого прохожего плачущего ребенка. Тот в свою очередь
вытянулся перед ним в струнку, виновато бормоча:
— Может, попробовать еще кого
тормознуть? Вы только скажите, я мигом!
— Свободен, еще с тобой я не
возился. Девчонку бы успокоить… — Незнакомец поднес к детскому
ротику непонятно откуда взявшийся у него серебряный рожок для
кормления младенцев. — Сделали из меня няньку! А потом что?
Хранитель королевской невинности? Я?!
— Какой невинности? — переспросил у
него невольный помощник, не сводя с верзилы преданного взгляда.
Великан окинул того ледяным
взглядом.
«Одна радость — эти люди совершенно
незащищены. Похоже, колдовство для них осталось лишь в детских
сказках».
— Ты еще здесь? Пошел вон.
Странно одетый мужчина пригладил
пятерней свои длинные черные волосы, затянутые в тугой хвост. Затем
его ладонь скользнула по заросшей щетиной скуле, и мужчина
брезгливо поморщился.
Но вскоре на его привлекательном, с
аристократическими чертами лице появилось довольная ухмылка. И все
потому, что он поймал на себе заинтересованный женский взгляд. Тот
самый, который за три сотни лет не претерпел серьезных
изменений.
«Ну, хоть что-то в этом мире
осталось неизменным. Хотя, внимание прекрасного пола мне сейчас ни
к чему. Так что прости, милая, но не сейчас».
И все же он посмотрел ей вслед
оценивающим, чисто мужским взглядом.
Девушка тут же обернулась…
Мужчина подарил ей сдержанную,
слегка снисходительную улыбку и поспешил покинуть многолюдное
место…
Наши дни
Она
Сегодня мой день рождения. Ура! И
полный облом.
Ура — потому что до моего
совершеннолетия остался лишь год! Облом по той же самой причине,
так как до него еще целых триста шестьдесят пять дней.
Хорошо еще, что у меня была тайная
жизнь. Ее я тщательно от всех скрывала, она была для меня вроде
отдушины. А то в последнее время я просто задыхалась от тотальной
слежки.
Интересно, семнадцать — это много
или мало?
Смотря для кого. Для меня — много, а
вот для моего опекуна непростительно мало.
Ведь он меня до сих пор считал
маленькой глупой девчонкой. К тому же, безответственной. А еще
нахальной, неуважительной, поверхностной, неуживчивой и прочая, и
прочая, и прочая. Даже бесстыжей! Во как! Он мне прямо так и сказал
при нашей последней встрече, когда я заявилась в кабинет директора
гимназии в короткой юбке.
