— Черт, скорей бы уже диплом, защита, и прощай институт! Я так
устала, а еще только март. Как думаешь, эта жуткая холодина и на
преподов действует? Иначе, с чего они так зверствуют. Видела, как я
сегодня от Крановского еле отбилась? Представляешь, что он со мной
на госах сделает.
Ответить на эту эмоциональную тираду я не успела. Олеська с
трудом толкнула высоченную деревянную дверь, и ледяной ветер
мгновенно пронизал нас до самых костей. Подняв выше воротник шубки,
я плотнее закуталась в шарф и ускорила шаг. Впрочем, на покрытом
скользкой коркой тротуаре не очень-то разгонишься. Так что пока
доберемся до моей машины, припаркованной на институтской стоянке,
успеем полностью продрогнуть. Поскольку я выполняла добровольно
взятое на себя обязательство после занятий подбрасывать Олеську до
метро, подружка топала за мной, то и дело поскальзываясь и бормоча
всевозможные ругательства.
Наш институт располагался в центре города, но улицы вокруг были
пустынны. Редкие прохожие, натянув пониже капюшоны, спешили в
спасительное тепло своих домов или хотя бы общественного и личного
транспорта. Мы свернули в переулок, ведущий к парковке и едва не
столкнулись с шедшим навстречу стариком. Сгорбленная спина, седая
борода и густые брови, торчащие из-под шапки ушанки, делали его
похожим на персонажа из народных сказок.
Дедушка притормозил и повернул голову. Неожиданно острый и даже
пристальный взгляд заставил меня сбиться с шага. А старик вдруг
крепко ухватил меня за рукав, внимательно изучил мое лицо,
улыбнулся и пробормотал:
— Всё у тебя будет хорошо, зря она беспокоится... Опасного
человека рядом с тобой вижу, это правда. Поосторожнее с ним надо. И
не верь никому, слушай свое сердце. Сначала будет тяжело, но ты
справишься. А потом всё наладится. Ладно, пора мне...
Дедок отпустил мою руку и продолжил свой путь. Провожая его
взглядом, я с удивлением отметила, что со спины он кажется гораздо
моложе. И даже сутулость куда-то пропала. Ощутив досаду, я
повернулась к Олеське и недовольно нахмурилась. С выпученными
глазами и открытым ртом подружка выглядела довольно глупо. Я тоже
пребывала в растерянности, но особого потрясения не испытывала.
Мало ли психов бродит по нашему городу, что ж теперь каждое их
слово всерьёз воспринимать? Впрочем, тут я лукавила. До сих пор
ничего похожего на сегодняшнюю встречу со мной не приключалось.
— Это... твой знакомый? — слегка запинаясь, выговорила
Олеська.
— Вот еще! — возмутилась я. — Да ладно, не обращай внимания.
Тебе что, психи ни разу не попадались?
— Неа, пока бог миловал, — пробормотала подружка, все еще
настороженно приглядываясь ко мне. — Думаешь, он — псих?
— А кто же? Ну всё, пошли быстрее. Меня эта холодрыга уже
достала.
Через двадцать минут я притормозила у подземки, однако моя
спутница не спешила покидать уютный салон машины. Включённая на
максимум печка исправно делала свое дело, и мы только-только
немного отогрелись. Я тоже не торопилась. Бездумно смотрела в окно
и старалась справиться с тревогой, вызванной встречей со стариком.
Тем временем впереди нас припарковалась крутая тачка. К ней быстро
подбежала девушка в коротенькой шубке и юркнула внутрь. Внедорожник
с ревом газанул и умчался. Олеся повернула голову, критически
осмотрела салон моей машины и завела свою любимую "песню":
— Всё-таки не понимаю я тебя, Дашка. Будь у меня такой отец, я
бы не на каком-то паршивом фольцвагене каталась, а на мерседесе. Да
еще с откидным верхом.
— Чем тебе моя машинка не нравится? — устало поинтересовалась я.
За пять лет нашего знакомства подобные разговоры уже порядком
утомили.
— Да всем она нравится, и мне бы самой с лихвой подошла. Но
тебе... с таким папочкой...
