В то утро я проснулась от телефонного звонка. Не знаю, какая
реакция была сильнее: удивление или негодование. Я твердо решила не
отвечать и даже сунула телефон под подушку в надежде, что он
заткнется. Он, и в правду, заткнулся, но я поняла, что уже
проснулась. Разлепив глаза, вылезла из-под одеяла и поежилась.
Весна в этом году не порадовала, стояла середина апреля, и хотя
снег на улице уже сошел, было серо, дождливо и ветрено.
Примерно так же было у меня на душе. Ничего нового в жизни не
наблюдалось, и большую часть времени я по-прежнему проводила дома.
Мои вылазки в свет стали ограничиваться встречами с Петренко и
Олегом, но и они в последнее время были реже, потому как в жизни
моей не происходило категорически ничего, а выслушивать нравоучения
желания не было. Однако без оных никогда не обходилось, потому я
решила, что пора завязывать. В плане, со встречами, а не с образом
жизни. Получалось неплохо, потому утренний звонок меня разозлил, он
выбивался из привычного распорядка.
Я прошлепала в кухню и закурила, пялясь в окно. За ним ничего
радостного не наблюдалось: накрапывал противный дождь, верхушки
деревьев раскачивались от ветра. Вернувшись в комнату, я
поморщилась, бросив взгляд на часы: поменять в них батарейку я так
и не удосужилась. Залезла рукой под подушку и достала телефон. Было
десять утра, а звонил Ярослав. Я покрутила трубку в руке,
раздумывая, что побудило его на столь неожиданный поступок,
выяснять было лень, и я собралась снова спрятать телефон под
подушку, но он зазвонил в моих руках. Посчитав это за знак, может,
и дурной, как знать, я вздохнула и сняла трубку.
- Совести у тебя нет, - сказала вместо приветствия, Ярослав
посмеялся, - чем обязана?
- Сегодня вечером жду тебя в ресторане в самом красивом виде, на
который ты способна.
- Шутишь? - подивилась я.- Вид у меня один, и то
болезненный.
- Вот именно. У меня там встреча в семь, так что подъезжай к
восьми.
- А повод? - лениво поинтересовалась я, прошествовав в кухню и
включив чайник.
- Есть один, сразу предупреждаю, никаких отговорок не приму.
Я немного поразмышляла о том, что Петренко задумал, но ничего в
голову не пришло. Хоть убей, я не видела ни одной причины, по
которой дорогой друг решил позвать меня на ужин. Не могу сказать,
что мне стало интересно, но тон Ярослава отказа не предполагал, и я
согласилась, вспомнив, что мы не виделись с ним недели две.
- Вот и хорошо, - ответил он и распрощался.
Я же отправилась в душ, а потом устроилась за столом в кухне,
глядя в окно и попивая кофе. Вставать в такую рань я не любила,
потому что день становился значительно длиннее. Конечно, при
желании можно было себя чем-то занять, но желания как такого не
возникало. Когда мне надоедало пялиться в потолок, я шла в магазин
и покупала несколько книг, так что за пару месяцев расширила свои
познания в совершенно различных областях. Знания эти девать было
некуда, потому как блистать интеллектом в кругу друзей не
приходилось за неимением последних. В общем, если бы не Ярослав с
Олегом, то меня можно было смело записать в добровольные
затворницы. Хоть в монастырь уходи, честное слово.
Вдоволь насмотревшись на двор, я все-таки поднялась и
прошествовала к шкафу. Быстро надела джинсы и свитер, после чего
залезла в один из ящиков, выудила оттуда пачку евро и вытащила
несколько купюр. Перед новым годом я стала счастливой
обладательницей огромной суммы денег. То есть огромной она казалась
мне, я прикидывала, что хватит до конца жизни, еще и останется,
человек с интересами распорядился бы этими деньгами куда быстрее.
История вышла быстротечная и не очень приятная.
Марк, моя первая любовь, предательски бросившая меня больше пяти
лет назад, в определенный момент вернулся в мою жизнь. Наворотил в
ней немало, после чего опять сбежал. Как оказалось, недалеко.
когда-то, когда я еще жила в другом городе, он вовлек меня в
неприятную историю, окончившуюся смертью человека. Марк тогда
испарился, но вернулся, чтобы подчистить концы. Это ему с блеском
удалось: он избавился от всех, кто знал о той истории. За
исключением меня, конечно, хотя я оказалась вписана в его планы с
головой.
