Глава 1. Весело ли ведать?
За шесть лет до начала событий
День выдался жаркий и пыльный. Стёкла автомобилей на мосту и окна домов сверкали на солнце. За плоскими крышами многоэтажек в золотой дымке утопал лес на горе. На клумбах и в трещинах тротуара нагло пробивались одуванчики. За оживленной мостовой с пронзительным гудением промчался поезд.
Экскурсия второго «А» на ипподроме закончилась раньше времени, а выделенный «Теремом» автобус заберет их только через двадцать минут.
Одноклассники Алекса столпились сбоку от ворот ипподрома: кто перекусывал, кто звонил родителям или делился друг с другом видео с Буреславой.
– У меня получалось заснять на этот телефон домового! – оправдывался готовый заплакать Серёжа.
– Спокойно, дружище, – Захар похлопал его по плечу.
– Попробуй пропустить через приложение распознавания неисчислимов, – посоветовал Алекс.
Ну вот, опять телефон Серого через раз неисчислимов фотографирует. На снимке дорожка, барьер и больше ничего.
Под конец экскурсии к ним вывели вороную кобылу с золотой гривой. Увидели ее, конечно, далеко не все. Немудрено, ведь Буреслава – грозовая лошадь из небесного табуна – дух-покровитель туч и дождя.
Одноклассники Алекса бросились фотографировать воздух слева от бородатого, похожего на медведя конюха, чтобы потом посмотреть на Буреславу через приложения в телефонах. Алекс тоже пару раз ее щелкнул, чтобы не выделяться.
– Копытами выбивает молнии. Страшна для лукавых. В нашем Третьем царстве не водится, – вещала присланная из «Терема» сухопарая, какая-то бесцветная тётенька-экскурсовод. – Мы знаем, что пока только трое из вас могут ведать…
Эм, да. Ведунами называют всех людей, способных видеть неисчислимов и творить заговоры. Талант в каком-либо виде ведовства называют умением, а еще у человека может быть участь, то есть предназначение. Каждый человек в своей жизни хотя бы некоторое время способен ведовать. Если провалить инициацию или отказаться от ведовского умения, перестанешь быть ведуном. И очень редко рождаются люди, лишенные ведовского умения, – неведающие, неведы. Плохо такому несчастному приходится. Ведь нет числа духам, чертям и бесам. Потому и зовут их неисчислимые или попросту неисчислимы. Люди, вне зависимости ведают они или нет, постоянно окружены этими существами, и если не соблюдать простые правила общения с ними, то можно их разгневать.
Обиженный неисчислим и проклясть может, и что еще похуже сотворить.
Тётенька-экскурсовод попросила двойняшек, Милу и Аду, вместе с ними Лёню подойти и принялась их расспрашивать, как четко они видят Буреславу.
Алекс им не завидовал. Сказать, будто эта троица ведает, пока что можно только с натяжкой. Для начавших ведать ровесников неисчислимы казались тенями или быстро передвигающимися темными комками.
Алекс же видел чёрные лоснящиеся бока Буреславы так же ясно, как Нику и Вадика. Золотые грива, хвост и копыта грозовой кобылицы ослепляли. Алекс долго тер слезящиеся глаза, после чего стал разглядывать свои ботинки. И всё-таки краем глаза он видел зачарованную кобылицу. Буреслава гарцевала на месте. Красовалась.
– Виолетта Юрьевна, – нервная мама Сони поправила сумочку на плече, – мы с Сонечкой говорили вам, у нас запись в поликлинике…
Мама Кочкина не стала дожидаться, когда мама Сони договорит, и, не отрывая взгляда от экрана телефона дорогущей модели айэмфона, громко возвестила, что записана на маникюр, схватила драгоценного сыночка за руку и поцокала на каблуках прочь.
Кочкин, плакса и стукач, на прощание проныл еще разок:
– А дэшки в питомник цмогов поехали.
Алексу до его нытья не было никакого дела. Он в очередной раз окинул взглядом людей и бесов на тротуаре моста, обернулся к пустой тропе между бетонными квадратами забора ипподрома и запруженной автомобилями мостовой. Из прижавшегося к забору запыленного куста сирени на проезжающие машины глядели сиреневые совиные глаза. Цвета коры сиреневого куста шерстка. Лохматый. Не больше кошки.
