- Вика, привет! Ты уже слышала про
нового хозяина торгового центра?
- Привет, Тай. Нет. Да и какая мне
разница? – отвечаю подруге, выходя из автомобиля возле продуктового
супермаркета.
- Ну, не знаю. А вдруг выгонят?
Задумываюсь на секунду. На то, чтобы
открыть свой молодой и перспективный бизнес – детскую танцевальную
студию, я оформила внушительный кредит в банке. В помещении
выполнен ремонт, закуплено оборудование. Если выгонят? Это будет
катастрофа!
Блин.
- У меня договор, - отвечаю
растерянно.
Тая удручающе вздыхает.
- Вика, ну какая ты наивная…
- Ладно, - отмахиваюсь. – Потом
поболтаем.
Прячу телефон в сумку и жду возле
больших вращающихся дверей своего сына.
Марку девять лет.
И это необычайно сложно.
На прошлой неделе школьный психолог
заявила мне, что у моего сына в полном расцвете бушует ранний
подростковый возраст. Оказывается, дети сейчас развиваются по
какой-то ускоренной природой программе. Конечно, определенную роль
сыграли сложные семейные обстоятельства.
На самом деле, подростковый возраст
многое объясняет.
Например, то, что сын десять минут
не выходит из машины.
Мрачно наблюдаю, как он всё-таки
сжалился над матерью и выбирается из автомобиля. Боже, когда мой
ребенок успел так вырасти?
- Мам, почему мне нельзя посидеть в
машине? – возмущается Марк.
- А кто мне поможет?
- Ненавижу магазины. Почему нельзя
заказать доставку?
Оставляю этот бунт без ответа и
вручив ему тележку, прохожу в торговый зал. Пока петляю между
витрин, продолжаю накручивать себя после разговора с Таей,
размышляю о смене своего арендодателя.
Начать заниматься танцами с детьми,
было моим осознанным желанием. В прошлом я довольно успешный
банковский сотрудник. Руководитель отдела по работе с
корпоративными клиентами. Наверное, ничего бы так и не поменяла,
если пару лет назад не купила абонемент в танцевальную студию
одного известного танцора.
В общем-то, всё и началось с этого
злосчастного абонемента… Кто-то признался бы, что вся жизнь под
откос.
А я по прошествии двух лет скажу,
что всё к лучшему…
Всё, кроме бессонных долгих ночей со
своим чувством вины. Вины и бессилия оттого, что ничего не
изменить. Ничего и никогда.
От этих мыслей привычно сдавливается
ком чуть ниже груди и тяжеловесно с разгоном падает вниз к ногам,
так что дыхание задерживается. Это явление тоже мой постоянный
печальный спутник. Раньше еще были слезы, но их практически не
осталось, и слезные каналы иссохли.
- Мам, можно мне взять набор этих
сквишей? (игрушка-антистресс – прим. Авт.)
- Возьми, - отвечаю с улыбкой.
Психологи психологами, а мой сын еще совсем ребенок. – Пойдем
фрукты купим.
Марк уныло плетется за мной с
тележкой.
- Что хочешь? – спрашиваю его,
хватая мешки со стойки.
- Груши.
- Хорошо, - выбираю самую мягкую
Конференцию и складываю в пакет. – Что еще?
Не глядя на сына, изучаю наполненные
корзины на витринах.
- Апельсины. Хотя нет…
Марк замолкает, а я спрашиваю:
- Что нет?
Тишина.
- Марк?
Вскидываю на него взгляд.
- Ма-ма, это же Матвей!!! – кричит
сын и несется в сторону.
- Марк, - пытаюсь крикнуть, но не
могу, потому что уже вижу Его. Голоса пропадает.
Нет-нет-нет.
Что он здесь делает? Зачем
вернулся?
Мне тут же становится тесно. Во всем
теле тесно, в этом магазине, в этом городе, на этой планете, тесно
в этой Вселенной. Рядом с ним тесно и до боли пусто.
Смотрю на коротко стриженный светлый
затылок, широкие плечи, узкую талию и длинные, стройные ноги. Лишь
бы это был не он!
Хочу, чтобы Марк ошибся.
Но мужчина оборачивается на голос
моего сына и его черты лица на секунду ломаются во что-то кривое и
болезненное.
Он не рад нас видеть. Это факт.
Я тоже. Тоже хотела бы никогда
больше с ним не встречаться.
Представлять, что прошлое было сном
гораздо легче.
