Нет повести печальнее на свете,
Чем повесть о Ромео и Джульетте.
Им мало лет. Они юны.
Но так красиво влюблены.
Цветущий город, солнца жар,
Шекспир Верону описал,
Как итальянскую мечту.
И вот на сказочном балу
Ромео деву повстречал
И от любви теперь сгорал.
Ночное небо, свет луны,
О, эти сладкие мольбы:
– Джульетта, выйди на балкон,
Я красотой твоей сражен.
– О, горе мне. Ведь мы враги.
И, отрекаясь от семьи,
Сбежать пытались, но увы…
В гробу теперь и сын, и дочь,
Никто не сможет им помочь.
Смертельный яд и сталь клинка,
И их судьба предрешена.
Нет больше злобы и вражды,
Детей уж нет. Они мертвы.
Я повторяю вновь и вновь:
Зачем разрушили любовь?
Клан Бурых Медведей и Белой Стаи
Несколько часов спустя после отбытия карателей
– Зоран, какого хрена ты творишь? Зачем приперся в мой дом в таком состоянии? – шипел Колояр на незваного гостя, стараясь не привлекать внимание окружающих.
После того как каратели улетели, оставив вампира на попечение Добрыне, двуликие как с цепи сорвались. Все медведи и волки на зверином уровне улавливали перемены. Только они не понимали, хорошо это или плохо.
– А ты разве не чувствуешь? Калинка целиком пропахла сутулой псиной, – перебравший с алкоголем Зоран затрясся от лютой ненависти и зависти. Не смог он успокоиться из-за того, что ему не досталась спелая ягодка. Вот и напился до поросячьего визга, пытаясь утопить свое горе в бутылке.
– Иди проспись, пьянь! – отчим Калинки крепко держал круговую оборону и никому не позволял даже смотреть в сторону приемной дочери. Подумаешь, что ей уже за четверть века перевалило. Она его маленький детеныш, и точка! А все, кто против, идут на хер. – У тебя белая горячка.
– Медведь и волк не могут быть вместе! – громко заорал Зоран и чуть не плюхнулся на задницу, потеряв равновесие. Голова шла кругом, а земля предательски уходила из-под ног выпивохи. Алкогольное опьянение довело оборотня до стадии «а пропади оно все пропадом! Сгорел сарай, гори и хата! Все решится здесь и сейчас!».
– Тебя это вообще терзать не должно! Калинка не обязана перед тобой отчитываться, с кем она дружит. Ты ей никто, и звать тебя никак, – Колояр стал частично трансформироваться в зверя, выпуская острые когти и клыки, чтобы припугнуть неадекватного соседа с буйной головушкой. – Пошел вон, алкаш!
Вдруг откуда ни возьмись, появился Туман. Ускорив шаг, он двинулся в сторону горлопанов.
– Оставь Калинку в покое! – белокурый волк с серыми глазами встал рядом с Колояром и приготовился к битве. – Ты ей противен. Уходи, Зоран!
Получив одобрительный кивок от отчима Калинки, волк тоже выпустил когти.
– Я вижу, как ты на нее смотришь, мразь. Можешь обманывать кого угодно, но я знаю, что ты хочешь обесчестить ягодку. Это противоестественно. Ищи себе волчицу, а Калинку не смей трогать. Она моя! – медведь демонстративно плюнул на землю рядом с волком и утробно зарычал.
– Бред! – Колояр пошел в наступление и замахнулся кулаком. – Они друзья! Туман помогает девочкам на кухне.
На крики мужиков из дома вышли Калинка и Весна. Увидев невменяемого Зорана, обе медведицы впали в ступор.
– Пресвятая малина! Он опять приперся, – тихо простонала Весна и взглянула на дочь. А у той вся краска с лица сбежала. Ни жива ни мертва. Даже с ножки на ножку не переминается и не дышит.
В свое время Добрыня хорошенько остудил сексуальный интерес Зорана к Калинке, но, по всей видимости, огонек страсти вспыхнул с новой силой. Вот девушка и перепугалась.
– Идиот! – проорал дебошир на всю тайгу, привлекая благодарных слушателей и зрителей. – Ты пригрел в своем доме шайтана! Туман – лживая паскуда и извращенец!
