Последний клиент задерживался уже на
пятнадцать минут. Я привычно перебирала заметки в ежедневнике,
когда в дверь наконец постучали.
— Входите, — отозвалась я,
откладывая ручку.
Высокий мужчина лет сорока замер на
пороге кабинета. Его взгляд метнулся по комнате, словно в поисках
пути к отступлению, и я сразу почувствовала волну неуверенности,
исходящую от него.
— Проходите, присаживайтесь, — мягко
предложила я, указывая на удобное кресло напротив. — Меня зовут
Александра. Вы, должно быть, Михаил?
Он кивнул, осторожно опускаясь в
кресло. Его пальцы нервно теребили ремешок дорогих часов —
классическая картина тревожности у успешных людей, которые не
привыкли говорить о своих проблемах.
— Расскажите, что привело вас ко
мне? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и
доброжелательно.
Михаил помолчал, собираясь с
мыслями.
— Я.… не могу принять важное
решение. Уже несколько месяцев, — он невесело усмехнулся. — Звучит
глупо, да? Руковожу компанией, каждый день принимаю десятки
решений, а тут...
— Это совершенно не глупо, — мягко
возразила я. — Иногда личные решения даются нам гораздо сложнее,
чем профессиональные. Расскажите подробнее?
Что-то в моем тоне, видимо, помогло
ему расслабиться. Плечи чуть опустились, пальцы перестали теребить
ремешок.
— Мне предложили повышение. Нужно
переехать в другой город, — он провел рукой по лицу. — Престижная
должность, отличные условия. Но...
— Но что-то удерживает вас здесь? —
подсказала я, чувствуя не проговорённую боль за его словами.
— Дочь. Ей четырнадцать, — его голос
дрогнул. — После развода я вижу её два раза в неделю. Если
перееду... — он замолчал.
Я кивнула, давая ему время
справиться с эмоциями. За годы практики я научилась чувствовать,
когда нужно просто помолчать вместе с клиентом.
— Знаете, — наконец произнесла я, —
иногда мы так сосредотачиваемся на том, что можем потерять, что
забываем подумать о том, что можем создать. Давайте вместе
рассмотрим все варианты?
Следующий час мы говорили о
возможных решениях: удаленная работа, частые приезды, летние
каникулы с дочерью. С каждой минутой я чувствовала, как спадает
напряжение, сковывавшее его плечи.
Когда консультация подошла к концу,
Михаил улыбнулся — впервые за весь разговор.
— Спасибо, — сказал он, поднимаясь.
— Я думал, психологи просто дают советы. А вы... вы помогли мне
самому увидеть решение.
Я улыбнулась в ответ:
— В этом и состоит моя работа.
Иногда нам просто нужен кто-то, кто поможет разложить всё по
полочкам.
Проводив клиента, я подошла к окну.
Вечерняя Москва зажигала огни, а я чувствовала приятную усталость и
то особое удовлетворение, которое появляется, когда удается кому-то
помочь. Пусть немного, пусть только направить в нужную сторону — но
этого часто бывает достаточно, чтобы человек нашел свой путь.
Собирая сумку, я подавила зевок.
Последние недели я спала отвратительно — все из-за этих странных
снов. Они приходили каждую ночь, яркие и пугающе реальные.
Я лечу. Не в самолете, не во сне
— по-настоящему лечу, раскинув руки. Подо мной проплывают горы,
укрытые снегом, и бескрайнее море облаков. Рядом что-то темное,
огромное. Я не вижу его четко, но чувствую жар, исходящий от
массивного тела. И эти глаза... золотые, смотрящие прямо в
душу.
Я тряхнула головой, прогоняя
воспоминание. Каждый раз после такого сна я просыпалась с
колотящимся сердцем и странным чувством тоски, словно потеряла
что-то невероятно важное.
А потом всегда начинается
падение. Стремительное, захватывающее дух. Но в последний момент
меня подхватывают сильные руки. Я успеваю увидеть те же золотые
глаза, теперь в человеческом лице, почувствовать прикосновение
прохладных пальцев к щеке...
