- Я не пугаю тебя, Марьяша, но ты должна понимать серьезность
ситуации. Все счета арестованы. Вступив в наследство, ты получишь
только долги и судебное разбирательство. Это в лучшем случае. А
деньги нужны уже сейчас. Даже, я бы сказал, вчера.
Дядя Алик рассказывал мне об этом уже в сотый раз, но я все не
могла поверить. Как будто мало мне смерти отца. Мало матери,
которая каждый день на грани нервного срыва и в зависимости от
антидепрессантов, мало младшей сестры, которая не желала понимать,
что нет денег на отдых в Швейцарии и новые босоножки от Маноло.
Почему-то все свалилось на меня. Тяжелое бремя отцовских ошибок
я обязана была нести на себе как крест. Даже дядя Алик, старый друг
нашей семьи и папин партнер, считал, что всех спасти должна именно
я.
У меня нет плаща и я точно не суперженщина. Никогда не мечтала
стать героем. Я хотела только работать с папой, стать ему верным
помощником в работе. Он с детства готовил меня к этому. Я рано
выбрала профессию, много училась, даже успела поучаствовать в
папиных проектах. Не готовил меня отец лишь к собственной смерти и
участи жертвенного ягненка. Надеюсь, что не готовил, потому что его
лучший друг очень уверенно собирался продать меня подороже.
- Нужны наличные. Срочно. Только ты можешь помочь.
- Не могу, - ответила я сквозь слезы в сотый раз. – Я не могу,
дядя Алик.
Его лицо превратилось в непроницаемую маску. Он сел за стол
отца, скрестил руки на груди и теперь заговорил со мной совсем
другим тоном. Алик больше не уговаривал, он вбивал в мою голову
факты, которые я обязана принять.
- Ты знаешь, каких людей разозлил твой отец? Ты понимаешь, что
сердечный приступ – это сказочка про белого бычка? Ты хоть
осознаешь, девочка, что рано или поздно за тобой придут? За всеми
вами.
Мое горло сдавило, но я все же смогла прохрипеть:
- Кто?
- Назвать имена? Серьезно, Марьяна? Они вряд ли оставят
тебя живой в таком случае. Им нужны деньги, немедленно. Это будет
откуп, детка. Залог, что они не тронут твою мать и сестру. Если ты
не отдашь свою невинность, они возьмут силой. Ты в любом случае
отработаешь долги Генри.
- Но почему я? Как так вышло? – я почти плакала.
- Ты наследница. Ты знаешь все проекты Генри, даже мне он не
доверял так, как тебе.
- Однако Вы знаете о его грязных долгах, а я – нет.
- Девочкам не место в большом бизнесе, - огрызнулся Альберт. –
Твое дело – фасады рисовать и детские площадки проектировать.
- И лечь под незнакомца, как шлюхе.
- Всего раз, детка. Один раз. Шлюха – это профессия. Ты просто
продашь свою невинность. Или она тебе очень дорога?
- Я с Вами это обсуждать не собираюсь! – вскипела я
моментально.
- Да я и не собирался. Но ты уже свыкнись с мыслью, что грехи
отца тебе придется смыть своей кровью.
- Это отвратительно.
Меня затошнило, и я отвернулась, обняла себя за плечи. С
панорамного окна нового офиса отца открывался потрясающий вид на
Петербург. Я так любила родной город, но сейчас с радостью бы
вернулась в Роттердам, где училась, откуда вернулась из-за смерти
папы.
- Это всего лишь один день, Марьяна. Один мужчина. Ты красивая,
молоденькая, изящная. Разумеется, будет обговорено, что никаких
извращений. И все случится в Москве. У меня там надежные люди.
Откуда Алик знал этих надежных людей, я старалась не думать. Он
продолжал уговаривать.
- Ты приедешь и уедешь. Деньги получишь вперед. Тебя никто не
обидит. В таких свиданиях все на высоком уровне, абсолютно
анонимно. Люди, которые платят такие деньги, тоже не хотят быть
узнанными. Вы будете в равных условиях.
- Не будем, - процедила я сквозь зубы. – Он будет меня трахать,
поэтому моя позиция изначально проигрышная.
Алик мерзко захихикал.
