Нейрорайтер: Сценарий для Апокалипсиса

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

0-1. Ада

Однажды отец Ады наконец-то признался сам себе, что он неудачник по жизни. Это если не считать тот период, когда он сдал сперму и через год забрал Аду из инкубатора. А всё остальное – череда тёмных пятен! Видимо, чтобы хоть как-то наладить жизнь, он решил лететь на Марс. Ведь как раз объявили набор в очередную группу невозвращенцев.

На самом же деле его просто лишили пособия по безработице, официально именуемого как «антибедность». Причём, лишили со странной формулировкой: «за некорректные посты в социальных сетях, критикующие органы власти Российского Триумвирата». И Ада вдруг поняла, что значит голодать.

Короче говоря, вся жизнь отца – это череда обломов и разочарований. Так он заявил Аде, плача на кухне около полупустой бутылки водки. И он, мол, хочет, чтобы жизнь Ады сложилась счастливее. Поэтому ей, Аде, лучше переехать к дяде Егору.

Ведь отца уже включили в группу, и он стал полноправным участником телешоу «Марсианские хроники». Вылет со дня на день. А квартира, между прочим, уходит к коллекторам за невыплаченные долги по кредитам. И Аде всё равно негде будет жить.

Зато «добрый дядя Егор» изъявил желание приютить Аду, быть может, даже оформить опекунство, вплоть до достижения ею совершеннолетия.

– А дядя Егор очень богатый человек! – утешал отец. – У него огромный особняк в элитном загородном посёлке. Ну, там ещё дома такие странные. Просто их строили с помощью нанофабрик.

И Ада вспоминала пухленького мужчину, бывшего сокурсника отца. У дяди Егора и вправду было доброе лицо с густыми тёмными усами и ямочкой на подбородке. Пару раз он приходил в гости и как-то странно поглядывал на Аду. Но это было давно, полгода назад.

– Кроме него у меня вообще нет знакомых! – сокрушался отец. – А Егор сказал, что помнит тебя, что ты очень милая девочка и что он с удовольствием позаботится о тебе.

В тот вечер Ада долго плакала под храп отца, отключившегося прямо за кухонным столом.

Прошло ещё два дня. Отец где-то болтался, приходил поздно ночью. Днём Ада сидела одна и грызла сухари сквозь слёзы. На третий день утром Ада проснулась и нашла записку.

Всё, я улетел на Марс. Сегодня за тобой приедет дядя Егор. Квартиру нужно освободить к завтрашнему дню. Прости меня, моя девочка, если сможешь! Но мне ещё хуже! Ведь я уже никогда не вернусь на Землю. Я буду гнить на Красной планете под взором телекамер за тепло и кормёжку!

Ада опять заплакала.

Дядя Егор заявился к обеду. Весь опрятно одетый, в зеленоватом костюме, не воняющий потом, как отец, а источающий необычный цветочный аромат. Кидая опять свои странные взгляды на девочку, толстяк прошёлся по единственной комнате. С какой-то слащавой улыбкой он позволил Аде не спеша собрать любимые вещи.

Ада со всхлипами набила рюкзачок мягкими игрушками, поношенными футболками и шортами, косметикой для девочек и учебными планшетами. Когда покинули квартиру, у Ады в животике сильно заныло.

Толстяк усадил девочку в салон поблёскивающей на весеннем солнце машины, управляемой искусственным интеллектом. Ада никогда на таких не ездила. Здесь внутри пахло кожей, а бортовой компьютер время от времени деловито разговаривал с хозяином.

И вот они выехали за город. Всю дорогу дядя Егор (пассажиры сидели на заднем диванчике) как-то уж совсем странно поглядывал на Аду. И когда он на неё косился, девочка испытывала странное чувство, словно горячая волна прокатывалась по телу.

Особняк дяди Егора оказался похожим на огромную, стоящую на ребре таблетку, как будто наполовину вкопанную в землю. Однако от его солнечной оранжевой окраски Аде даже стало теплее на душе. В стоящую таблетку врастали несколько обычных башенок с полупрозрачными фиолетовыми стенами.