-1-
- Надо срочно придумать, как тебя
изуродовать! – радостно произнесла гувернантка, обращаясь к молодой
госпоже. Впрочем, вместо появления испуга, вполне понятного после
такой угрожающей реплики, та заметно повеселела. Тень уныния,
недавно читавшаяся на довольно симпатичном личике, сменилась
улыбкой.
- Хорошо бы еще добавить с пятерку
годков и несколько лишних килограмм. Платье нужно выбрать самое
невзрачное – поделилась она идеями, но спустя минуту сникла, с
огорчением проговорив - А как же портрет, что посылали дяде?
В комнате повисла тишина, нарушаемая
скрипом проезжавшей по мостовой телеги. Окна небольшой, скудно
обставленной комнаты постоялого двора, были закрыты и даже
зашторены, но щели легко пропускали все посторонние звуки улицы.
Из-за чего уже вторую проведенную в столице ночь Алекс не могла
выспаться. Погрешности в ремонте гостиницы не были основной
причиной плохого сна. По ультиматуму опекуна ей предстояло
предстать перед двором императора Кристиана II.И если десять из
десяти девиц ее возраста, визжали бы от счастья, выпади им шанс,
попасть в Гроттербург, то Алекс находилась на грани отчаяния.
Некогда зажиточный род Виртоншольд
последние десять лет находился в затруднительном материальном
положении. Родители Алекс были прекрасными, но слабовольными
людьми, привыкшими тратить деньги, и совершенно не умевшими их
экономить. И когда три года подряд Лусвер потрясала засуха, а
земледелие и виноградарство были основными источниками дохода
семьи, родовое имение было заложено с надеждой на лучшее. Но чуда
не произошло, и спустя недолгое время от некогда внушительного
состояния остались только дом и небольшой виноградник.
Дополнительные трудности рано осиротевшим Алекс и Кристиану принес
закон, согласно которому опекуном единственного наследника мужского
пола мог стать только гражданин, достигший двадцати семи лет. Алекс
на момент смерти родителей было двадцать, а потому последние пять
лет они с братом находились под тиранией дяди по материнской
линии.
Эдвард Дорлайндер при жизни сестры
навещал ее от силы три раза. После несчастного случая он приезжал в
родовое гнездо Виртоншольд только на похороны. Новые обязанности
видел он весьма своеобразно, отправив в поместье одного из своих
управляющих, мистера Питерса, наделенного неограниченными
полномочиями. При этом опекуна волновала не столько судьба
племянников, сколько возможность нажиться остатками былого
благосостояния семьи: бюджет был урезан максимально, а все, что
было возможно вывезти и продать, бесследно исчезло из особняка с
оговоркой, что это последняя возможность спасти семейное дело.
Поместье в конец обнищало, а вот коллекция картин столичного дома
дяди изрядно пополнилась новыми приобретениями. К сожалению, на
этом «забота» о наследниках не закончилась. Эдвард, сам выгодно
женивший сына на состоятельной и родовитой княжне, решил
облагодетельствовать подобным образом и детей сестры. Кристиану в
силу еще юного возраста повезло быть обделенным дядиными планами. А
вот Алекс, которой прошлой осенью исполнилось двадцать пять,
пришлось отправиться в столицу, чтобы быть представленной ко двору,
где ей подберут подходящую партию. Мнение племянницы никого не
волновало. Ввиду не лучших для осуществления матримониальных планов
возраста и приданого она была мягко говоря незавидной невестой. Но
как весьма «деликатно» намекнул в письме Эдвард, основные надежды
он возлагал на родовитость фамилии и заниженные требования к
кандидатам в мужья.
Дословно он писал следующее:
«Дорогая и горячо любимая дочь сестры моей Луизы, вечная память ей
и покой. Воистину, искренне заботясь о вашем с братом благополучии,
я каждый день начинаю с мыслями и молитвами о вашем здоровье. Никто
кроме меня, и быть может моей дражайшей супруги, не знает, сколько
седых волос добавили мне эти тяжелые сердцу думы. Ведь только
благодаря моей щедрости, вы, дети любимой сестры, до сих пор не
пошли по миру. Но годы мои уже вполне зрелые, а потому
неизвестность будущности моих обожаемых племянников не дает мне
покоя уже долгое время. В связи, с чем озарила голову несравненной
моей женушки Беллы идея, каким образом обеспечить будущее
драгоценных племяшек. А идея эта стара как мир, и одно меня
удивляет, почему она посетила нас только сейчас. Необходимо выдать
замуж за достойного человека мою обожаемую племяшку! Но как бы ни
восхищался я тобою, все мы должны трезво оценивать ситуацию. Не
столь юный возраст и отсутствие приданого - веский довод снизить и
наши ожидания от женихов. Нет, конечно же, ни в коем разе это не
должно касаться благосостояния кандидатуры! Ведь будущему муженьку
моей красавицы нужно будет кормить не только ее, но и братишку. К
тому же неплохо было бы улучшить этим браком и мое положение в
обществе. В связи, с чем думаю, ты понимаешь, что вполне разумно
искать человека уже опытного, возможно, даже пожилого или вдовца,
которому, ты моя прелесть, сможешь отплатить за заботу о вас,
скрасив его поздние годы и подарив ему радость иметь супругу много
младше себя».
