Нежность сердечных струн

Глава 1.Эфенди: Путь к любви

В одном горном селе Алая, среди снежных пиков и родников с ледяной водой, жил юноша по имени Эфенди. Ему только что исполнилось восемнадцать – возраст, когда сердце уже жаждет любви, а душа ищет великой мечты. Он был простым парнем: трудолюбивым, добрым, с ясным взглядом и характером, как чистый горный воздух.

Однажды вечером, листая старые журналы в библиотеке своего дяди, он наткнулся на фотографию. И с того мгновения всё в нём изменилось. На снимке была девушка – Синди.

Её образ буквально застыл в лучах золотого света. Волосы – пепельные, с лёгким серебром, словно отблеск луны на снегу. Легкие волны спадали на плечи, придавая ей сказочную утончённость. Глаза – серо-зелёные, как горное озеро в утреннем тумане, – смотрели в кадр с мягкой уверенностью, будто она знала, что где-то есть тот, кто будет её искать. Лицо – ясное, чистое, с едва заметной веснушкой у левого виска, а губы – будто порыв ветра только что поцеловал их. Ни капли высокомерия, только свет и тишина.

Эфенди смотрел на фото и не мог оторваться. Это была не просто девушка – это была его будущая судьба.

– Вот она, – прошептал он. – Я найду её. Я добьюсь её сердца. Я сделаю всё, чтобы однажды она улыбнулась мне не с бумаги, а рядом, под нашим небом.

С этого дня началось его великое путешествие – не только по странам и дорогам, но и по дороге сердца. В нём не было карты. Только цель. Только мечта. И имя, которое он теперь повторял про себя, как молитву:

Синди. В тот день воздух был таким чистым, что казалось – если вдохнуть глубже, можно раствориться в самом небе. Эфенди стоял босиком на пороге дома своего отца Кавая. Земля под ногами была ещё прохладной после ночи, но над долиной уже поднималось яркое солнце, заливая горные склоны золотистым светом. Перед ним раскинулась безмятежная картина: высокие горы, словно старые стражи, окружали зелёную долину, где ветер играл в высоких травах. Из-под камней били чистейшие родники, бегущие по склонам в серебристые ручьи. А посреди долины – широкая река, рожденная ледниками, с гулким шорохом несла свои воды вниз, в равнины. В этом краю сама природа была словно художник, раскрасивший мир с нежностью и мастерством. Эфенди шёл вдоль ручья, а ветер приносил аромат смородины, растущей густыми кустами вдоль берегов. Ягоды блестели, будто капли янтаря, и казалось – даже птицы пели здесь иначе, с какой-то ласковой, почти сказочной интонацией.

На солнечных лугах, где трава мягко колыхалась, как волны, спокойно паслись золотисто-жёлтые сурки. Их мех переливался, как солнечный шелк, и они поднимали головы при приближении путника, но не разбегались – будто знали, что Эфенди не причинит им вреда. Тут же, легкими прыжками, скрывались в кустах белоснежные зайцы – такие белые, что, казалось, они сотканы из самого снега ледников.

На склонах гор, выше, где воздух становился чуть холоднее, изумлённый Эфенди увидел оленей – стройных, грациозных, с рогами, напоминающими ветви древнего дерева. Они стояли, как из снов, среди пёстрых камней, чьи узоры казались не случайными.

Камни… Они были не просто камнями. Один напоминал собаку, другой – птицу с раскрытыми крыльями. Третий, вытянутый и слегка наклонённый, напоминал старика с посохом. На северных склонах лежали большие нефритовые глыбы, покрытые мхом – но мхом не одноцветным, а пёстрым: изумрудным, золотистым, даже лиловым. Он обвивал камни так, будто это были старинные одежды мудрецов. Один особенно большой камень казался великаном, сидящим в молитве, с капюшоном из зелёного мха и воротником из бурой лишайниковой каймы.

Эфенди остановился, огляделся, и его сердце наполнилось тишиной и священным восторгом. Он прошептал: