– Эй, сосед!
Максим остановился, с трудом подавил малодушное желание юркнуть обратно в квартиру, отгородиться железной дверью. Чертыхнулся вполголоса, обернулся. Он торопился на работу, но даже если бы время и не поджимало – общение с соседкой не входило в сегодняшние планы. Да и в планы вообще, в принципе; сомнительное удовольствие, весьма и весьма.
– Настюха, я спешу, – буркнул хмуро, с отчётливыми нотками обречённости в хрипловатом голосе.
– Ой, ой, ой! – ожидаемо-язвительно протянула та. – А без тебя, конечно, вся работа остановится. Корпорация рухнет.
Проговорила всё это в обычной манере, тягуче-издевательски; выплыла из сумрака коридора на лестничную площадку нахально виляя бёдрами, и остановилась в опасной близости от замершего Максима. Его накрыло густым облаком приторных запахов косметики, толкнуло в грудь одуряющее, зовущее и бесстыдное, тепло женского тела. Непроизвольно попятился, набирая безопасную дистанцию и вновь помянул чёрта, на этот раз про себя. Соседка размашисто махнула длинными ресницами, накладными, конечно, и провела изящным, тонким пальцем по Максимовой груди, туго обтянутой тканью форменной рубашки. Ярко-красный, неродной коготь громко шкрябнул по плотному материалу.
– Ты уже в боевом прикиде? – ухмыльнулась противненько. – Я тоже, как видишь. У нас с тобой вообще много общего, даже работаем одинаково: в ночную смену спим за деньги. Только я сплю не одна. Да и сном это назвать…
Глянула на Максима с сомнением.
– Хотя, поди знай, с кем ты там ночи коротаешь? Проводишь до такси?
– Пойдём, – скривил губы Максим. – Только поскорее.
– Тебе-то куда спешить? – наигранно, и опять-таки издевательски, округлила глаза соседка. – У тебя клиентов не перехватят.
– А чего к подъезду такси не вызвала? – обречённо спросил Максим.
– Дураков нет, по такой дороге трястись, – отмахнулась Настя. – Поэтому до ровного асфальта ножками. Или на ручках донесёшь?
Криво усмехнулась, растянув хищные, ядовито-красные губы, цепко ухватила Максимов локоть, и они вышли из душного, полутёмного подъезда на улицу. Слава богу, хоть лифт нынче не отключен, то ещё удовольствие ступеньки ножками пересчитывать.
Городом уже безраздельно овладел тихий, умиротворённый, летний вечер, но Максим ожидаемого расслабления не почувствовал. Идти по улице под руку с Настей – сущая пытка. Её мини-юбочка, топик, чулки-сеточки, вкупе с вихляющей, зазывной походкой и весьма специфической манерой поведения, сразу выдают принадлежность к древнейшей профессии. На нём же красуется хорошо известная в городе, строгая, чёрная форма охранника Медицинской Корпорации и Максим с тоской подумал – только бы не попался по дороге какой-нибудь особо вредный начальник. Объясняйся потом, выслушивай дебильные нравоучения о моральном облике сотрудника. Как будто не приходилось сауну с расслабленными начальниками охранять. Моральный облик у них, туда же.
Покосился на соседку и решил не дёргаться. Со скандалом руку высвобождать вовсе неприглядно выйдет. И так уже та ещё из них получилась парочка.
Максим нервничал, без нужды поправлял фуражку, шмыгал носом, точно простуженный и без конца покашливал. Настя же откровенно наслаждалась его замешательством, прижималась плотнее и томно закатывала распутные глаза, любуясь реакцией прохожих. Ну не будешь же объяснять каждому встречному, что она просто соседка и ничего более! Да и не поверит никто. Особенно вон те ядовитые фурии, что расселись возле подъезда и уже привычно-осуждающе поджали сухие, тонкие губы. Эти-то как раз всё увидят в нужном свете и обсудят в правильном направлении. И осудят в нём же. Откуда они только берутся? – в очередной раз молча подивился Максим. Живут нормальные женщины и вдруг в одночасье превращаются вот в это. Подменяют их, что ли? Или на переподготовку куда-то возят?
