– Почему бы не встретить Новый год, как обычно, дома, а? – устало спросил Ильшат, листая газету. Ему было вовсе не до шумных вечеринок за городом, где уйма незнакомых людей, решила отпраздновать наступление 2013 года дорогущим банкетом и увеселительными приятиями, устроенными организаторами за баснословные деньги. Он так уставал на работе, что мечтал лишь о том, чтобы спокойно проваляться на диване все праздничные дни, а не крутится в вальсе со своей неугомонной супругой.
Но вопрос его был, скорее, риторическим. Он знал, что, если Полине что-то взбрело в голову, то никакие увещевания на нее не подействуют.
И она это прекрасно знала, поэтому только цокнула языком и закатила глаза, всем своим видом показывая нелепость только что услышанного.
– Вот, нашла! – спустя минут десять, воскликнула она, – ты только взгляни на это!
– Можно я тут посижу? – вздохнул Ильшат, не отрываясь от своего чтива.
– Иди давай уже, – настаивала Поля.
Ильшат неохотно свернул газету и поднялся с дивана, медленно направившись к компьютерному столу, за которым восседала жена.
– Боже! Ты только взгляни! – умилялась Полина, перелистывая фотоальбом загородного отеля, который ей приглянулся больше других. На экране мелькали красивые картинки интерьеров в стиле рококо, слишком вычурных для Ильшата, но в самый раз для Поли. Она всегда была локомотивом по жизни, а муж следовал за ней по инерции. Он предпочитал спокойствие и уют, а она движение, приключения и роскошь.
– Красиво, – выдавил Ильшат в угоду жене.
– Красиво? Да это обалденно! А ты посмотри, какая у них программа шикарная, – Поля открыла расписание новогоднего уикенда отеля и принялась читать вслух наиболее запавшие в душу моменты, – прогулка на санях с конной упряжкой, открытый подогреваемый бассейн, пригодный для плавания даже зимой, дискотека в аквапарке, шведский стол из блюд со всего мира, профессиональная фотосессия и фотоальбом с яркими моментами на память, огромная ледяная горка длинной в километр и высотой в шесть метров, – взахлеб декламировала Полина, каждым словом вводя Ильшата в оцепенение, – конкурсы, караоке, подарки и, наконец, костюмированный новогодний бал!
– Думаешь, тебе этого будет достаточно?
– Давай без сарказма, а? Я хочу, чтобы этот Новый год был незабываемым!
– Что такого особенного в этом Новом году?.. – еле слышно пробурчал Ильшат, плетясь обратно к дивану, – почему именно он должен чем-то выделяться среди остальных?..
– Что? – обернулась Полина.
– А? Ничего… – вяло улыбнулся Ильшат и плюхнулся на диван.
Вскоре отель был забронирован, и новогодний пакет полностью оплачен, что Полю приводило в жуткий восторг, а Ильшата в благоговейный ужас.
– Так, я ничего не забыла? – уже в ста километрах от Москвы спохватилась Полина.
– Заедем купим, – спокойно сказал Ильшат.
– Ты купишь здесь туфли от Gucci или платье от Prada? – вскинула брови Поля.
– А ты предлагаешь вернуться обратно за каким-то платьем и туфлями? – тяжело вздохнул муж, зная, что именно так они и сделают, случись жене правда забыть свои наряды.
– За каким-то платьем и туфлями – нет, а за платьем от Prada и туфлями от Gucci – да. Останови машину.
– Ты серьезно?
– Да, хочу проверить. А то мне кажется, что я оставила их дома.
Ильшат послушно съехал на обочину, бурча себе под нос. Он давно перестал протестовать и ругаться с женой, несмотря на то, как мог подолгу о чем-то с ней спорить в начале их отношений и первые годы брака. Ни разу его оппозиция не выигрывала, и в итоге он смирился с ролью мебели в своей семье. Они были женаты уже десять лет, сыграв свадьбу, когда обоим было по двадцать с хвостиком. До сих пор они не обзавелись потомством, хотя Ильшат давно мечтал о детях. Но Полина хотела пожить для себя и говорила, что еще не время. Не время было в двадцать, не время было в двадцать пять, не время было и теперь, когда обоим перевалило за третий десяток. Ильшат, возможно, и рад был бы найти другую жену или хотя бы завести любовницу, как делали многие его сослуживцы, но слишком любил свою занозу-Полину и был попросту донельзя ленив для подобных интрижек и поисков новой спутницы жизни. Он так пригрелся рядом со своей женой-зажигалочкой, которая порой опаливала его своей неутомимой энергией, что не хотел покидать насиженного места, зная, что оно долго пустовать не будет.
