«Не думай о том, почему ты,
Думай о том, для кого ты»
(из песни Павла Фахртдинова,
«Просто играй своё сердце»)
Глава I
Патрисия и Ольга
Осень щедро платила золотом. Вступив в законные права, она уже вовсю хозяйничала в лесах, парках и скверах, расплёскивая повсюду свою багряно-жёлтую акварель. Молодой и вольный ветер мало-помалу опустошал ветки деревьев. Он будто невидимый портной помогал осени кроить её шелестящее покрывало, под которым земля могла бы согреться в дни зимних стуж, а после, через корни вернуть деревьям это тепло в качестве долга за украденные листья. Как и обычно в эту пору, живой и суетливый Торонто был мастерски перепачкан пёстрой палитрой сводящих с ума красок, присущих кисти невидимого художника, тонко передающего на холст все оттенки осеннего баловства. И с высоты верхнего этажа СиЭн Тауэр всё это многообразие тонов, в переводе на язык музыки, звучало словно одна захватывающая гармоничная симфония, способная закружить чувства в безумном вальсе и унести их прочь, оставляя за собой шлейф трогательных воспоминаний об ушедших днях. В воздухе царили пьянящие ароматы Каролинского леса, а время от времени мимолётный ветерок подмешивал к ним посторонние, чуть прохладные нотки со стороны озера Онтарио, жадно пьющего из Ниагарского водопада. Серебряные нити дождей штопали городской асфальт, образуя в нём лоскуты зеркальных луж, в которых уже можно было разглядеть первые стаи перелётных птиц. Лето устало. Оно на славу потрудилось и теперь нуждалось в отпуске. На дворе стоял день одиннадцатого сентября две тысячи двадцать первого года. Крупнейший в Канаде аэропорт имени Лестера Б. Пирсона, расположенный в двадцати семи километрах к северо-западу от центра Торонто, в городе Миссиссога, гудел как гигантский улей. Патрисия взглянула на часы. Семь пятьдесят пять вечера. Она сидела в накопителе, постукивая кромкой билета по экрану своего айфона. Сейчас она пыталась прогнать волнение, которое нагонял на неё предстоящий полёт. На ней была короткая чёрная кожаная косуха SCHOTT NYC из-под которой логотипом Love Moschino кричала ярко-красная водолазка. На плече болталась миниатюрная сумочка от Ivanka Trump, идеально подходящая под цвет её волос, а стильные голубые джинсы плотно облегали ноги, подчёркивая их прекрасный тонус и рельеф сложения. И всё это великолепие форм завершалось книзу чёрными кожаными ботильонами от Michael Kors.
Её рейс должен был вылететь в Калгари в восемь вечера. По всем телеканалам вещали о том дне двадцатилетней давности, когда террористы, захватившие несколько самолётов, совершили чудовищную атаку на башни Всемирного торгового центра, разделив время на «до» и «после».
– Так, приму-ка я, наверное, малость горячительного» – подумала она, издали взглянув на стойку бара, – «Но сначала…» – она коснулась кнопки телефона и влажными от волнения пальцами набрала в поисковой строке Google «Торонто – Калгари самолётом». Телефон завис, и она принялась судорожно колотить указательным пальцем в центр экрана.
– Чёртова связь, – выругалась она вслух. Всё было не так. Злодейка аэрофобия вновь овладевала её сознанием, заставляя цепенеть от одной только мысли о том, что там, наверху, в десятках тысяч футов над землёй, в ледяном, чёрном и безмолвном мраке может вдруг всё пойти по дьявольскому сценарию.
– Дорогая, это папочка. Слушай, завтра утром я вылетаю из Бостона. Ты ещё в Амстердаме? Ага. Понял. Прекрасно! И во сколько твой рейс? – раздался в её памяти голос отца, но диктор с телеэкрана прервал его – О, боже! Самолёт врезался в северную башню Всемирного торгового центра! Это ужасно!
Что есть сил Патрисия зажмурила глаза и тут же перед ней встал образ миссис Харрис, её лечащего врача из Торонто Дженерал Хоспитал.
