****
Год назад. Утро. Солнце медленно покрывает землю своим теплом , в воздухе витает запах свежести и травы, наш пес Багс сопит в своей конуре, ветер осторожно подкидывает мои занавески в спальне. Сейчас, все выглядит умиротворенно и тихо, до моей оголенной ноги дотрагивается прохлада и я прячу ее обратно , делаю глубокий вдох, свежий воздух мгновенно заполняет мои легкие ,мой мозг начинает свое пробуждение .
Я слышу голос отца , кажется он говорит с кем-то , его голос низкий , он шепчет в трубку стационарного телефона , в перерывах между шепотом раздается счастливый смех. И я уже знаю что могло поднять настроение моему отцу в такую рань.
Думаю он снова сорвал куш , и по традиции когда это случается мы отправляемся в небольшое путешествие. Цель этого путешествия всегда одна, забрать огромную сумку с деньгами и ехать куда глаза глядят. Но так было не всегда .
Всего несколько лет назад мы были другими, мама готовила особенное блюдо по воскресеньям и это всегда был творожно-ягодный пирог который она преподносила нам с раннего утра. В такие дни меня будил запах выпечки и песня "Wicked Games" в исполнении Chris Issak
Это была ее любимая песня. Сейчас, остался только след от этих воспоминаний. Когда смерть забрала ее, изменилось многое .
Мы больше никогда не пекли творожно-ягодный пирог, мы больше никогда не были так счастливы как тогда. Айрин (ее настоящее имя) не была примерной матерью, но в те редкие моменты когда семья становилась для нее центром вселенной, мы могли восхищаться той женщиной которой она была, возможно в силу ряда обстоятельств она не находила себя в этой роли . Но, воспоминания о ней до сих саднили в моей груди.
Я приподнялась на локти , дисплей моего телефона сообщил, что сейчас всего-лишь 8 утра. Я плюхнулась на подушку и закрыла свое лицо руками , ненавижу такие дни , когда нам снова придется уезжать. Накрываюсь с головой одеялом в надежде проспать еще хотя-бы час.
Но осторожный стук в дверь окончательно заставил меня попрощаться со сном. Я поняла: сегодня Мистер Джонсон – мой отец – позволит мне купить самую дорогую безделушку. Хотя в основном я скупала половину книжного магазина, а для отвода глаз брала вещь именитого бренда. За годы наших скитаний отец так и не научился понимать, чего я хочу на самом деле. Или просто не хотел знать.
У меня был гардероб, ломившийся от вещей, о которых мечтают другие девушки: шелковые блузы с призрачной вышивкой, кожаные юбки, облегающие как вторая кожа, платья, стоившие как год аренды квартиры. Два огромных чемодана были отданы под косметику – кремы с жемчужной пылью, помады оттенка засохшей крови, тени, мерцающие как крылья тропических бабочек. Каждый новый переезд означал пополнение коллекции: брендовые сумочки, холодные на ощупь, словно чешуя рептилий; портмоне из кожи питона; клатчи, усыпанные кристаллами Сваровски, слепящие при свете люстр; шелковые халаты, скользящие по телу как опасная ласка; кружевные комплекты белья – черные, кроваво-красные, цвета увядшей розы – роскошь, которую видела только я, призрачная броня в мире, где я была товаром.
Но посреди этого золотого хаоса, среди чемоданов, набитых безделушками, которые кричали о цене, но молчали о душе, был один – особенный. Старый, потертый книжный чемодан из потрескавшейся кожи. В нем не было бриллиантов. Его сокровища пахли не кожей, а пылью, временем и чернилами. Там жили миры: потрепанные томики, сборники стихов с пометками на полях, романы с обложками, истертыми до мягкости пальцами. Это была моя крепость, моя тайная страна. Я до сих пор металась по миру, но мечта оставалась неизменной: домашняя библиотека. Настоящая. Как у отца в ту пору, когда мы еще не были кочевниками, а слово "дом" не было синонимом "временное убежище".
