Глава 1: Семейный совет
За несколько месяцев до приговора.
Конец августа дышал последним, увядающим зноем. Воздух в поместье Орловских был густым и сладким – его наполняли аромат спелых яблок из сада и едва уловимая горьковатая нота первого осеннего костра, тлевшего где-то в глубине парка. Золотистая пыль, поднятая за день, медленно оседала на аллеях, а липы, еще зеленые, уже начинали ронять первые, сморщенные по краям, листья.
– Собери мне всю семью у камина на первом этаже, – отчеканил Орловский Александр Михайлович, обращаясь к одному из своих крепостных. Властный баритон прозвучал особенно твердо в звенящей тишине опустевшей гостиной.
Не прошло и четверти часа, как все семейство Орловских, в тревожном и недоуменном молчании, столпилось в простенке между тяжелыми дубовыми книжными шкафами. Пламя в камине плясало, отбрасывая на их лица беспокойные тени. Семья включала в себя отца Александра, мать Екатерину, сыновей Ивана и Николая, а также двух дочерей – Надежду и Марию.
– Папинька, что-то случилось? – робко, чуть слышно, спросила Надежда, младшая дочь Александра, ее голос дрогнул, выдавая внутреннее смятение.
Все присутствующие пребывали в полном замешательстве, ибо столь внезапный и торжественный сбор среди бела дня не сулил ничего доброго. После вопроса Нади в зале воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев да мерным тиканьем маятника напольных часов.
– Отец, ответь же на вопрос своей дочери, – нервно, но с привычной опаской, всколыхнув тяжелый воздух, произнес Иван.
– Заткнитесь оба! – рявкнул Александр Петрович, и его лицо, обычно надменное, исказилось судорогой гнева. – А вы, рабы, выметайтесь отсюда, или головы с плеч поснимаю!
После этих слов семья пришла в еще большее смятение. Отец, хоть и был нрава вспыльчивого, но чтобы так оборвать свою любимицу Наденьку – подобного не припоминал никто. Лишь одна мать, Екатерина Дмитриевна, стояла с каменным, непоколебимым видом; казалось, она заранее знала каждое слово, что сорвется с губ супруга.
– Так, собрались с мыслями и слушайте, что я вам скажу, – Александр Петрович оправился, его голос вновь обрел стальную твердость. – Через половину суток сюда пожалует инспектор по особо важным делам Империи. Для нашего округа такое – впервые. Цель его визита, как мне поведал проверенный источник, – наше поместье. А точнее: я, вы и то, каким образом мы извлекаем наши доходы.
Отец замолчал, кинув взор в пляшущее пламя, словно в его переменчивых языках искал ответа. Старшая дочь Мария, не выдержав паузы, проговорила:
– А в чем, собственно говоря, дело, не мучь нас неизвестностью, отец? Все деньги у нас ведь честн…?
Не успела Мария договорить, как резкий удар ладони отца заставил ее захлебнуться на полуслове. Мать, братья и Надя замерли в ужасе от сего действа. Александр Петрович всегда тщательно блюл образ благородного человека, который на людях никогда не позволял себе демонстрировать «воспитательную работу».
– Ты усомнилась в честности моей деятельности или деятельности твоей матери? – прошипел он, склонившись к побледневшей дочери. – Еще хотя бы один раз я услышу сомнения в твоих речах – полгода будешь возиться вместе с рабами в сараях. Понятно?
