Спать совершенно невозможно. В этих
медвежьих объятиях, которые давят с двух сторон. Здоровенные
ладони, словно соревнуются, стремятся завладеть большим количеством
моей плоти. Горячие расслабленные тела зажимают между собой, и
держат в этом удушающем плену.
Сперва, после мозговыносительного
секса, я лежу спокойно, потому что, двигаться совсем не могу, и
тело проваливается в негу. Каждая клеточка усталой плоти наполнена
эндорфинами, искриться счастьем, и ликованием. Горячая взмокшая
кожа, ещё хранит все прикосновения, рук, губ, языков. Она вся
наполнена их смешанными ароматами. И я вся наполнена ими, под
завязку. И так приятно лежать между их горячими и твёрдыми телами,
наслаждаясь, нашими гаснущими искрами страсти. Слушать, как
выравнивается дыхание, и замедляются сердца. Чувствовать, как один
мой любовник нежно сжимает бёдра, притягивая меня ближе, а другой,
сам прижимается со спины, и гладит плечи, разгоняя своим горячим
дыханием мои спутанные волосы.
И я умиротворённо замираю между
ними, улыбаюсь в темноту и блаженно прикрываю глаза, и слушаю, как
они тихо и лениво переговариваются, отвешивая мне пошлые
комплименты, и засыпаю.
А потом на смену этому комфорту
приходит, затёкшее тело, и жар, от двух мужских тел, что держат
меня в тисках. Растолкать этих боровов невозможно. И спать уже так
восхитительно, и спокойно, тоже больше невозможно, и в голове зреет
план по побегу из кровати.
Я стекаю вниз, и тяжёлые руки
мужчин, падают на освободившееся пространство. Это было нелегко, но
освободиться стоило, потому что спать хочется неимоверно, а глянув
на дисплей лежавшего рядом телефона, я понимаю, что времени на сон
осталось не так уж и много. Завернувшись в плед, я падаю на стоящий
здесь же диван, удобно устроившись на подушке, моментально
засыпаю.
А просыпаюсь от того, что меня
подхватывают на руки.
Разлепляю глаза.
- Чё сбежала-то, зеленоглазая? -
ворчит Кир, и тащит меня обратно.
В комнате уже светло. Утро.
- Вы меня задавили, - лепечу я,
прижимаясь к его груди, - два медведя.
Он как раз кладёт меня к одному из
них, ещё мирно спящему. Саша повернулся спиной, и его татуировка, в
виде мотылька, мирно покачивается от глубоких вдохов мужчины.
- Сколько времени уже? – спрашиваю,
устраиваясь удобнее в руках Кирилла, который ложиться рядом,
укладывая меня практически на себя.
- Почти шесть, - отвечает он, - и
заканчивай бегать. Мы с Саней во сне друг друга мацаем.
Я давлюсь смешком.
- Ну и как? Нравиться?
- Сейчас доржёшься, зеленоглазая! –
грозит Кирилл, сжимая меня ручищами. – Стонать будешь!
- Нет, нет, нет, Кир! Мне вставать
пора! – запротестовала я, придав трагичности своему шёпоту.
- А с этим мне, что делать? – и Кир
опускает мою ладонь на свой стояк.
Я послушно обхватываю пальчиками
твёрдый член, сжимаю, вожу по шелковой коже.
- У тебя вообще, когда-нибудь, не
стоит? – притворно ворчу я, хотя сама наслаждаюсь его
возбуждением.
- Допиздишься, Света, - рычит Кир, и
сжимает мой подбородок, словно зверь обнюхивает моё лицо, - раком
загну и выебу!
- Ты считаешь, что это меня
напугает? - выгибаю бровь.
- А ты смелая стала! Давай займём
твой рот, - и это не предложение, это приказ.
Кирилл давит мне на плечи, и я
спускаюсь ниже, по его разрисованной груди, зарываясь пальчиками в
мягких волосках, и осыпая быстрыми поцелуями его кожу. Потом ниже
целую его твёрдый живот, прикусывая и тут же сцеловывая свои следы
от зубов. Кир вздрагивает, и утробно рычит, массируя пальцами мои
плечи. Я немного приподнимаюсь и втягиваю носом его терпкий аромат,
и как по команде во рту слюна. Я облизываю губы, и кидаю взгляд на
него, прежде чем коснуться губами его вздыбленной плоти.
- Давай, зеленоглазая, бери в рот! –
он, как всегда, груб, но в этом есть какой-то кайф. Какое-то
порочное удовольствие именно в его хрипящем низком голосе,
говорящем пошлый, грязные вещи, и я наслаждаюсь, и тяну, хочу
услышать ещё пару эпитетов.
