Драгон открыл глаза. Кругом была кромешная тьма. Он попытался
сесть, но встретился с нестерпимой мышечной болью. Хорошенько его
вчера отделали, когда схватили. Вчетвером, на одного.
Он приподнялся на локтях. Вокруг было сыро и холодно, а его
раздели до самой рубахи и портков. Тишина стояла такая, что по ушам
била. Драгон повертел головой из стороны в сторону. Постепенно он
стал различать, что находилось перед глазами. Увидел решетку,
каменные стены, табурет с погнутой жестяной тарелкой, в которой ему
приносили еду. Свиные хрящи в помоях.
Он сел, превозмогая боль, и собрался было подать голос, однако в
последний момент передумал. Драть глотку было без толку, ибо самое
большее, чего он добьется, — желанного прихода стражников, которые
отделают его по ребрам, чтобы заткнуть.
Когда до него донесся звук открывавшейся двери, Драгон мигом
встрепенулся. Свет факела на мгновение ослепил его. За решеткой
стоял человек в камзоле с простой вышивкой. На поясе висела длинная
сабля.
Человек передал факел стражнику и приблизился к камере. За
распахнутой за его спиной дверью тянуло свежим воздухом.
— Драгон, мерзавец!
Керник улыбнулся. Чутье его не обмануло.
— Я сначала не поверил парням, когда услыхал, кого они сцапали,
— качая головой, проговорил человек.
— И тебе привет, Иян.
Человек посмотрел на стражников:
— Чего встали, выпоротки? Освободите его и ко мне.
Стражники засуетились. Один достал ключи от камеры и отпер
дверь. Драгону помогли встать на ноги, особо не церемонясь.
Стража повела Драгона по коридору вслед за человеком в камзоле.
Драгон хорошо знал его. Это был Иян Волот — командир партизанского
отряда Раздолья, именуемого миротворцами. Так уж сложилась судьба,
что они с Ияном были знакомы еще с самого основания его отряда, то
есть с начала войны между Раздольем и объединенными
княжествами.
Наконец длинный темный коридор закончился, и Драгона завели в
комнату. Он осмотрелся. На стенах висели военные плакаты, карты
окрестностей и герб Раздолья. Посреди комнаты стоял письменный
стол, заваленный кучей бумаг, возле которого Иян остановился.
— Свободны... И, эй! Принесите чего-нибудь выпить. И поесть? —
Иян перевел взгляд на Драгона. — Хотя я думаю, тебя и так неплохо
кормили.
— Издеваешься? — изогнул бровь керник.
Иян усмехнулся, не ответив. Стражники вышли, громко хлопнув
расшатанной дверью.
— Уютненько тут у тебя, — заметил Драгон, еще раз обводя
взглядом комнату.
В поле зрения попало небольшое начищенное зеркало, висевшее на
стене рядом с гербом. Он прищурился и разглядел свое отражение.
Бледное, изможденное, некрасивое лицо. Светло-каштановые волосы,
голубые глаза, орлиный нос и рыжеватая щетина, цвет которой его
раздражал. На шее проходил наискось от самого подбородка до
середины груди глубокий шрам — след ужасной раны, оставленной
волколаком.
— Я стараюсь держать рабочее место в порядке, — протянул
Иян.
— А, так это твое рабочее место? Я думал, комната для
гостей.
— Сядь, пожалуйста, — процедил Иян, указывая рукой на стул.
Драгон, шатаясь, прошел до стола. Размяв плечи, он опустился на
сиденье.
— Все еще гоняешь княжеских солдат по границам? —
поинтересовался Драгон.
— А ты все еще убиваешь людей? — отозвался Иян, встав перед
столом и сложив руки на груди.
— Только тех, кого должен.
Иян хмыкнул.
— К вопросу о княжеских солдатах — это кто еще кого гоняет. Как
ты знаешь, в Лутарии мы считаемся мятежниками и партизанами.
— А еще демонами, перерезающими глотки благочестивых людей
Великого князя, когда они сладко спят, — добавил Драгон.
— Люди всякое говорят. А еще они говорят, что у наемников вроде
тебя совести нет. А еще они ловят наемников вроде тебя, которые,
вероятно, не понимают, на чью землю они заявились, — Иян наклонился
и оперся обоими руками на стол, вонзая в Драгона грозный
взгляд.
