- Мы наконец-то поймали эту нищенку! - послышался торжествующий
крик на ухо.
Меня втащили в роскошную, залитую светом залу полную разодетых
гостей.
Все вокруг сверкало, искрилось, а столы ломились от блюд и
закусок.
При виде такой роскоши мой голодный желудок напомнил мне сразу о
том, как я когда-то набрасывалась на шаурму, читая в телефоне
новости.
Кто виноват, что это было раньше, в том мире, в котором у меня
была квартира, хорошая работа, небольшой счет на черный день и
чувство уверенности в том, что ничего плохого со мной случиться не
может. .
- О, какой ужас! - послышался возмущенный голос какой-то дамы.
Она даже отошла назад, кривясь так, словно ей под нос на лопате
поднесли удобрения. - С нее же капает на пол! Кто-нибудь! Примите
меры! Она испачкает мое платье!
- И она дурно пахнет! - добавил ее спутник, брезгливо поднося
платок к крючковатому носу.
Его лысина сверкала так же как бриллианты его спутницы. На их
лицах было выражение такого страдания и мук, словно они неделю не
могут сходить по большому.
- Какое жалкое зрелище! Ее необязательно было сюда тащить! Я
боюсь, что ее запах пропитает мою одежду! И от меня будет пахнуть
так же, как от нее! - покорежило еще одну даму, которая прижала
сложенный веер к расшитой золотом юбке.
- Пусть за ней срочно помоют полы! Я не буду танцевать там, где
ходила эта нищебродка! - возмутилась какая-то девица в розовом
платье.
Десятки осуждающих и брезгливых взглядов смотрели на меня.
Пьяные в кружева дамы тыкали в меня пальцами и веерами.
- Вы только гляньте во что она одета! - послышался возглас. -
Это же какая-то рванина!
- А вдруг ее тоже пригласили! - донесся до меня смех. - О, мисс
Рванина! Или мадам Нищебродка! Позвольте пригласить вас на танец!
Фу! Мисс Рванина, уберите свои грязные руки!
Я увидела светловолосого мужчину, который смеялся так, что чуть
не выплеснул бокал на себя.
У меня горели щеки, а я слышала возмущение и смех. Они смеялись
надо мной, потешались, придумывали оскорбительные прозвища. Их
забавляло мое грязное платье и стоптанные туфли.
- Пусть она сама за собой помоет полы! - донесся отчетливый
голос.
- Да у нее вши! А чем она их лечит? - брезгливый голос заставил
меня обернуться к компании аристократов.
- А они у меня не болеют! - огрызнулась я.
Меня согнули в три погибели и в таком виде подвели к мужчине,
стоявшему к нам спиной. Пока что я видела темные волосы, роскошные
одежды и наполненный бокал в его руке. Янтарная жидкость
просвечивала, напоминая драгоценный камень.
На подносе, протянутом к мужчине я видела тонкую нарезку
болгарского перца в золотой тарелочке.
- Господин! Мы ее поймали! - послышался грубый голос, а сильные
руки заставили меня поклониться так, что я увидела свои рваные
грязные ботинки.
Аристократ повернулся к нам.
В свете роскоши бала, хозяин, казалось, обладал какой-то
волшебной силой. Пламя свечей отчетливо высвечивали его резковатые,
но в то же время притягательные черты лица.
Его глаза были янтарными, как и напиток. В них светился холодный
ум и любопытство. Казалось, было в нем что-то дьявольское, порочное
и притягательное.
Ленивая мужская грация, столь приятная женскому глазу, сквозила
в каждом его движении. В том, как он поставил на поднос свой
напиток, в том, как он окинул взглядом меня.
Я не была в курсе местной моды, но белый галстук был повязан
довольно небрежно, при этом скован внушительной золотой брошью с
несколькими крупными камнями. То, что это бриллианты, я не
сомневалась ни секунды. Черный, подчеркивающий стройную
широкоплечую фигуру камзол выглядел дорого благодаря драгоценной
вышивке. Наверное, дело в его крое, который просто кричал о
врожденной элегантности.
