Аглая Фёдоровна всегда предпочитала отдыхать в бархатный сезон. Это у неё ещё с первым мужем повелось – приезжать на море только в сентябре. Уже и жары сильной нет, и детей меньше. Аглая Фёдоровна терпеть не могла, когда рядом отдыхали семьи с детьми, особенно с маленькими. Ведь это же постоянный визг, плач и крик. В воду зайти невозможно – обрызгают со всех сторон. Всё-таки отдых должен быть отдыхом, а не головной болью. Так что Аглая Фёдоровна отличалась завидным постоянством: она приезжала не только в одно и то же время, но и в один и тот же пансионат, принадлежавший её старой подруге, вместе с которой они когда-то в молодости трудились проводницами в поездах дальнего следования. Не изменила этой привычке Аглая Фёдоровна и после смерти своего второго мужа – директора мебельной фабрики, любившего по большим праздникам играть перед гостями на аккордеоне.
Сама Аглая Фёдоровна никакими талантами не обладала, но считала, что разбирается в людях намного лучше, чем какая-нибудь образованная особа. Правда, последние двадцать лет она проработала заведующей библиотекой при той самой фабрике, которой руководил её второй муж, однако читать так и не приохотилась, всё больше атласы железных дорог рассматривала, восстанавливая в памяти те маршруты, по которым ей довелось ездить. И всё же две страсти у неё были: она любила раскладывать пасьянс и сводничать, причём не оставляла последнего занятия даже на отдыхе. Хотя в последнее время устройство брачных союзов перестало быть увлекательным. Связано это было с тем, что уж очень переменились отдыхающие: теперь они не оставались подолгу на одном месте. День-два, и их уже нет. Дальше поехали достопримечательности осматривать. Аглая Фёдоровна подобного не одобряла и считала, что частая перемена мест во время отпуска только вредит здоровью, особенно нервной системе.
Аглая Фёдоровна разложила карты и задумалась. Выбирать было не из кого. В пансионате отдыхало немного человек: семейная пара, бывший соотечественник, ныне проживающий в Израиле (он тоже несвободен, просто жена с дочерью улетели на отдых в Турцию, а он отправился сюда, в Крым, чтобы посмотреть на мост, соединивший полуостров с материком), пенсионерка с внуком, ну и… – тут Аглая Фёдоровна вытащила из колоды короля, даму и валета одной и той же масти, – троица из Калуги: мать, отец и сын. Родителям, докторам психологических наук, – за семьдесят, сыну – около сорока. Поздний ребенок двух научных работников. Такой же высокий, как отец, и такой же полный, как мать. Очень хочется найти сыну спутницу жизни, за тем и приехали на берег моря: дома никак не удаётся решить эту проблему своими силами, осторожно поведали Аглае Фёдоровне на послеобеденной прогулке оба психолога. Да она и без их признаний сразу всё поняла.
Аглая Фёдоровна уставилась на валета. Да, такому жениху трудно подобрать партию. Не слишком молод и собой не очень хорош, зато с претензией: чтобы и симпатичная, и стройная, и с высшим, желательно гуманитарным, образованием. «А он, этот Аполлон Бельведерский, интересно, в зеркало на себя хоть раз внимательно смотрел?» – хмыкнула Аглая Фёдоровна и, переведя взгляд с валета на даму, глубоко задумалась. Где же взять подходящую невесту? Спросить у израильтянина, скоро ли к нему приедут жена с дочкой? Дочка, судя по нескольким, случайно обронённым фразам, два года назад окончила университет, но на работу устраиваться не торопится.
А если они договорились перед возвращением домой воссоединиться не здесь, а на берегах Турции? К тому же они представители иностранного государства. Вряд ли научные работники отпустят единственного сына в такую даль. Нет, на иностранку ставку делать нельзя. Аглая Фёдоровна вздохнула и неожиданно хлопнула себя по лбу. Как же это она забыла, ведь сегодня утром подруга дала указание одной из горничных подготовить номер с персиковыми обоями. Значит, не сегодня-завтра появится новая постоялица. Аглая Фёдоровна помнила: номер с персиковыми обоями всегда сдавался одиноким женщинам. Без детей и без собак – уж слишком маркими были стены, чтобы селить в нём отдыхающих с детьми или животными. Что ж, это совсем меняет, казалось бы, безнадежное дело. Аглае Фёдоровне оставалось надеяться, что приезжая окажется в подходящих для сына психологов возрастных рамках, и надежды её оправдались, как только она набрала номер подруги – хорошая всё-таки вещь – мобильный телефон, не нужно спускаться за расспросами по лестнице. «Двадцать девять лет, переводчица. Из Сибири. Планирует снять номер на две недели», – сообщила подруга. «Что ж, по возрасту очень даже годится, и с образованием, какое требуется, – подумала Аглая Фёдоровна. – Остальные сведения об этой особе поищем, как говорится, во всемирной паутине». – И она подмигнула валету.
