— Дорогая, мы нашли тебе мужа, —
сказала матушка и отложила в сторону вилку, приготовившись к
словесной битве.
— Опять? — поразилась я.
Нельзя сообщать такие новости во
время завтрака, особенно если день был удачно начат.
А сегодняшнее утро выдалось просто
превосходным — модистка дошила платье, повар приготовил булочки с
начинкой из белой вишни, а любимая лошадь, наконец-то, разродилась
прехорошеньким жеребенком. И ничего не предвещало беды, как
вдруг…
— Свадьба назначена на следующую
неделю.
Я поморщилась, но мама была
непреклонна.
— Ты обязана выйти замуж до двадцати
одного года, — заявила она. — А день рождения, позволь напомнить,
через десять дней.
Завтрак испорчен.
— Я не собираюсь замуж, — призналась
я. — Тем более неизвестно за кого.
— Почему неизвестно? Твоим супругом
станет герцог Измирский.
— Кто-о?!
О всемилостивые боги, надеюсь
ослышалась!
— Измирский, — повторила матушка. —
Он довольно милый, правда?
— Нет!
— Почему? — Она промокнула губы
салфеткой.
— Он видел меня голой.
— Тебе было два года.
— Да, но ему было пять!
Мама подалась вперед.
— Он был чудесным мальчиком и угощал
тебя конфетами, — напомнила она.
— А потом отбирал обратно и съедал в
гордом одиночестве. — Я скривилась. — Не хочу за него. Вообще не
хочу замуж.
— Ох, Камелия, ты затянула со
свадьбой, но нельзя нарушать традиции. До праздника осталось
несколько дней, а герцог единственный, кто согласен жениться так,
гм, скоропостижно.
— Скоропостижно помирают, а не
женятся, — пробурчала я.
— С твоим характером это одно и то
же.
— Но мама…
Отец, сидевший поодаль и молча
наблюдавший наши пререкания, не выдержал.
— Камелия-Козюрэй-Пончитта АрМонт, ты
выйдешь замуж через неделю, как и подобает приличной молодой
княжне! — припечатал он.
— Не хочу.
— Хочешь.
— Нет!
— Я сказал, хочешь. И хочешь именно
за Измирского!
Конечно, со своей княжеской стороны
он следил, чтобы семья соответствовала гордому званию первых лиц
государства, но вот со стороны любящего родителя мог бы и
посочувствовать единственной дочке.
— Хочешь, — повторил отец,
прищурившись. — Союз выгодный, вы друг друга знаете. Сживетесь.
— Папа!
— Камелия! — Он сдвинул брови. —
Свадьба назначена на вторник, и это не обсуждается.
Я поджала губы, отец еще сильнее
нахмурился.
— Хватит противиться, — обманчиво
ласково улыбнулась мама. — Для твоего блага стараемся. А Измирский
замечательный человек, мы ему доверяем.
— Просто он сын вашего друга, вот вы
его и защищаете, — заметила я. — Ну какой из него жених?
— Образцово-показательный. — Мама
многозначительно подняла брови. — И он уже дал согласие на
брак.
— Мы не виделись восемнадцать лет.
Уверена, он стал еще противнее.
— Твой портрет пришелся герцогу по
душе.
— Вот пусть и женится на портрете, —
буркнула я и вышла из столовой.
Младший герцог Николас Измирский
оставил о себе гадкое воспоминание. Он не только не делился
конфетами, но и весьма бесцеремонно брызгался водой из фонтанов, с
усмешкой наблюдая, как двухлетняя девочка с криком бегает от него
по всему саду. Одним словом, не жених, а сплошной негатив.
Уверена, за последние годы характер
Измирского испортился еще сильнее. До меня иногда доходили весьма
специфические слухи о многочисленных любовницах и внебрачных
детях.
Может, конечно, это всего лишь
сплетни, но проверять правдивость на деле не хотелось.
О всемилостивый Вайд! Как можно
прочить в мужья того, кого знаешь с детства?!
Родители правы в одном: я
непростительно затянула со свадьбой. Двадцать один год — возраст, к
которому всякая наследница обзаводится супругом и принимает на себя
некоторые государственные обязанности. К обязанностям я была
готова, а к замужеству — увы.
— Камелия! — послышалось позади.
